Шепот пепла

Острый шпиль Гарпун-горы кверху раздваивался, словно змеиный язык или ствол расщепленного молнией дерева. Должно быть, великан Ла-Ха обломил верхушку гарпуна, пытаясь вытащить его из тела окаменевшей акулы.

Внизу, под расщелиной, скрывалась пасть пещеры, заваленная сухой травой и камнями. Прежде, чем забраться внутрь, Цуна оглядела остров. Она не увидела чужака: отсюда его было не разглядеть, но заметила чудище. Оказывается, оно не уплыло прочь, а обогнуло скалистый мыс с юга на восток и снова остановилось. Лодка-лепесток отделился от корабля, двое гребцов поплыли к берегу.

— Плохие люди, — шепнул Ри. — Нести важный человек смерть. Он не знать.

— Смерть? — Цуна встрепенулась. — Он уснет, как ма?

— Не как ма. Как животное и рыба от твой нож — с кровью. Они порезать его. Они хотеть вещь, которую искать важный человек. Они думать, он искать золото.

— Вот и пусть, — буркнула Цуна — Пусть убьют его, а их самих проглоченное солнце зажарит и съест! Нечего было трогать мой остров! Ничего им не дам!

— Не надо так, — встревожился Ри. — Если важный человек умереть, Цуна умереть тоже. Большая Акула исчезнуть. Целый мир пропасть. Не сразу. Потом.

— Потом я и так умру! Так что мне все равно! Вот как все равно! — Цуна пнула камешек, и тот сорвался с обрыва. — А когда я перестану дышать, ма заберет меня к себе. Мне не страшно. И большая Акула мне будет не нужна тогда. А мир и сейчас не нужен, пусть пропадает! И все эти страшилища вместе с ним!

Девочка продолжала тихо ругаться, пока оттаскивала мусор от входа в пещеру. Наконец, она забралась внутрь и, не успела нащупать тайник, как Ри оповестил:

— Важный человек идти сюда.

— А?!

Цуна подскочила и взвыла, стукнувшись головой о низкий потолок. Пещера была совсем крохотная. Здесь только и умещался валун, под которым хранились сокровища, да пара кувшинов, плотно закупоренных деревянными пробками. Цуна тщательно следила, чтобы в убежище всегда было питье на случай, если нужно забраться на Гарпун-гору налегке.

— Где он? Он уже близко?

— Далеко, — обнадежил Ри. — Идти долго. Слабый после дорога.

Девочка немного успокоилась. Не так-то легко оказалось вытащить мешок, завернутый в сухие пальмовые листья. Цуна кряхтела, сдвигая валун. Потом подкапывала и тянула, ухватившись за уголок ткани. Отдыхала. Снова подкапывала. Только когда узел оказался в руках, девочка облегченно выдохнула и прижала его груди. Набравший силу высоты ветер остудил потное, зудящее тело. Песок и пыль от мешка прилипли к животу. Цуна выбралась наружу, зажмурилась от яркого света. Наскоро забросала пещеру ветошью. Помедлив немного, нащупала среди бусин и ракушек набедренной повязки меловой обломок и накарябала на камне перед входом самый жуткий символ, какой знала: рыбу с острыми зубами, проглатывающую человека. Получилось криво из-за неровной поверхности, но Цуне предупреждение показалось очень устрашающим. Она даже поежилась.

— Что есть это? — спросил Ри.

— Проклятый знак! — выдохнула девочка, стараясь не смотреть на рисунок. — Если он увидит его, то ни за что не пойдет дальше! Иначе его съест проглоченное солнце! Вот прямо тут!

Цуна мельком глянула на южный берег. Гребцы давно причалили и успели спрятать лодку в зарослях. Нужно скрываться еще и от них. Взяв с собой немного воды, оставшейся в кувшине, и вылив прочие запасы — не для чужих! — она принялась торопливо спускаться. Надеялась обойти важного человека, если он не добрался до того места, где нижние тропки срастались в единую жилу. Цельная узкая дорожка тянулась к вершине Гарпун-горы и не давала возможности разминуться или спрятаться. С одной стороны — обрыв, с другой — крутые скалы. Это внизу ходы ветвились подобно оленьим рогам. Ныряли под арки, вели к широким каменным языкам и расщелинам. Но в конце безопасный путь только один. Цуна раньше пробовала другие и чуть не сорвалась. Она могла бы соорудить обходы прежде, но разве знала, что на остров придут чужаки?

— Не успеть, — словно прочитав мысли девочки, сообщил Ри. — Важный человек скоро идти по целая дорога.

— Как?! Ты сказал, он далеко!

— Цуна долго идти. Долго копать. Цуна сонная.

Только теперь девочка поняла, что ее движения заторможенные и вялые, и она совсем потеряла счет времени. Казалось, бежала изо всех сил и возилась с мешком совсем недолго. Но солнце, недавно стоявшее в зените, клонилось к закату. Вот почему важный человек успел проделать такой долгий путь.

— Тогда на дерево залезу! Чего ты ходишь за мной? Отстань!

Цуна бросилась к первому попавшемуся можжевельнику. Полезла вверх, держа узелок в зубах. Тяжело. Руки совсем ослабли. Ладони влажные, скользкие. Приторный аромат хвои смешался с запахом пота. Дерево росло у самого обрыва, впившись корнями в голый камень. Ствол был невысокий, но увенчанный густой, раскидистой кроной. Прильнув к ветке, Цуна притворилась змеей. Слилась с деревом и затаилась. Только бы лан-лан не напомнил о себе. Действие травы утихло из-за страха, но могло вернуться, и тогда Цуна рисковала сорваться в пропасть. Несколько раз она теряла нить мысли и цепенела, но Ри не давал уснуть.