Шепот (СИ)

Покидали мы его тоже неординарным способом, и да, Кара была права, почти через подкоп. Зачем нужен этот муравейник ходов я не знала, Ли на вопросы не отвечал, то ли сам не ведал, то ли не хотел говорить, но судя по огромному количеству замаскированных ходов выходов, это была смесь канализации и возможно отходных путей. Что ещё это могло быть? Только на вопрос в каждом ли Лагере такое, сказал, что да, но надо иметь точное понимание куда идёшь, в противном случае заблудишься и сдохнешь здесь, в подтверждение его слов мы скоро в одном из «гротов» обнаружили скелет.

Желание бродить здесь тут же пропало, зато появились первые признаки клаустрофобии и серьёзное беспокойство, сможем ли мы выбраться. Но все молчали, я поняла это больше по нервным движениям. После трёхчасового плутания мы, наконец-то оказались в лесу:

— Вы за этим уходили тогда с Кондратом?

— Да. Внутрь попасть намного сложнее, чем наружу. Здесь ходы-выходы очень хорошо замаскированы, могут быть и в дупле и на дне речки. В общем, искать надо. Нам повезло, что натолкнулись на столь дальнее ответвление. Я рассчитывал выйти там, — он махнул на свободное пространство между лесом и забором, — тогда нам бы пришлось бежать под огнём, который открыла бы охрана Лагеря. Именно поэтом я говорил, что неходячего сложно будет нести. Конечно, с одной стороны это живой щит и несущего тяжелее ранить, а с другой, почти стопроцентно не донесёшь. Стоит ли мучатся? Но нам не плохо бы подальше отойти от этого места, искать и прочёсывать лес они будут точно. Сбежало трое, легко и безнаказанно.

Всю оставшуюся ночь мы шли так быстро, как могли. Мальчишки сбегали за провизией оставленной там, где нас захватили в плен. Только к рассвету разбили палатку. Уложив всех спать, мы остались нести пост:

— В деревню хочешь пойти, — хмыкнул Ли. Я согласно кивнула, — Ась у нас с оружием засада. Ваших автоматов нет. Справится ли Кондрат с этими двумя, неизвестно, да и захочет ли, непонятно.

— Я пойду, — тихо, но жестко произнесла я.

— Да, я понял. Упёртая, как баран.

— Ли, ты не ходи со мной. Останься с ребятами, я сама, — предложила я, отлично осознавая глупость своего поступка, но по-другому не получалось, в душе словно засела заноза, и как не старайся, пока её не вытащишь она будет и дальше нарывать, разъедая своими бактериями, превращая в зверя почуявшего кровь.

— Ещё идеи, — ухмыльнулся он, — заварушка намечается, а я в кустах сидеть буду? Ты меня ни с кем не спутала? — он улыбался, а во взоре была такая тоска и жесткость.

Наутро мы сообщили моё решение Кондрату и Каре, парень скрежетал зубами, а подруга закрывала щёки ладонями, но контр аргументы против они не решились выдвигать. Засим и порешили. Оружие у Кондрата я забирать не стала, обойдёмся ножом и одним автоматом. Договорились встретиться здесь же через трое суток. Уходя я нервно оглядывалась назад, не случится ли с ними чего, но и глупая решимость меня не оставляла.

36

Почти день пути и мы у ворот деревни. За всю дорогу мы хорошо, если парой десятков слов перекинулись. А пришли вовремя, устроившись в канавке, неподалёку от деревни, мы смогли наблюдать, как открываются ворота Лагеря и из них выходят служащие этого милого заведения, направляющиеся домой. Мои глаза метались, перескакивая с лица на лицо, но обидчика я не находила, совсем было отчаялась, когда одними из последних вразвалочку, вышли два «героя моего романа» и если к одному я не испытывала такой жгучей ненависти, то другого хотелось прямо сейчас вскакивать и бежать душить. Видимо я дернулась, потому что в ту же секунду почувствовала на своей кисти железную хватку друга. Мне вдруг подумалось, как больно, наверное, когда он начинает драться по настоящему, и насколько же наши спарринги были игрой для него:

— Правый или левый? — спокойно поинтересовался он.

— Правый.

— А теперь слушай меня. Ты сейчас останешься сидеть здесь, в канаве, и будешь ждать, когда я выслежу его и вернусь или я ухожу. Ты засветишься, не успею я чихнуть.

Я согласно кивнула, хотя внутри бушевал сжигающий пожар ярости, но пока здравая оценка всё ещё могла дать отпор эмоциям. Долгих два часа я просидела, ожидая Ли. Я точно знаю, сколько прошло времени, потому что каждая секунда, набатом отбивалась в моём мозгу. Я не сомневалась, что друг сделает, как сказал, он был тем, чьим словам я железно верила. Он единственный не отговаривал меня от моих решений, словно бы ощущал, что творится внутри меня. В который раз я спрашивала сама себя: кто же ты такой, Ли? Что в том неподъёмном простому человеку мешке, воспоминаний, что ты всегда носишь с собой и который тяжеленным камнем намертво притянул твою душу к земле, навечно оборвав ей крылья. Ответа не было, как не было надежды вызвать его на откровение. Но вера в надежность этого мужчины никогда не покидала меня с момента нашего знакомства, в палатке Тэкео. Единожды заглянув в его очи, цвета тёмного шоколада, понимала, он никогда не подведёт. Откуда родилась эта уверенность, я не ведала.