Шепот скандала

После стольких недель, проведенных на корабле, и нескольких последних дней тяжелого путешествия она наконец смогла не спеша намылить волосы, с удовольствием вдыхая аромат миндального масла. Мыло было нежным на ощупь и пахло травами. Джоанне показалось, что прошло совсем мало времени, когда Аня осторожно постучала в дверь: она принесла ей платье из тончайшей шерсти, которое она могла обернуть вокруг себя. Затем она жестом показала Джоанне, что та должна войти во внутреннюю часть бани. Джоанна встала, и у нее сразу так сильно закружилась голова, что она потеряла ориентацию в жарком и темном помещении и чуть не упала.

Голова у нее закружилась еще сильнее, когда она вошла во внутреннюю часть бани, и Аня аккуратно закрыла за ней дверь. Здесь было жарко, как в преисподней. Никогда ей не приходилось чувствовать ничего подобного. Здесь не было окон, вдоль стены тянулась деревянная скамья — и на ней сидел Алекс. Он был совершенно голый, и только на коленях у него лежал кусок какой-то материи. Его грудь уже сверкала от выступившего пота.

— Как ты сюда попал? — задала она глупый вопрос, пятясь к двери.

— Здесь есть еще один вход, — пояснил Алекс. Он протянул руку и попытался усадить Джоанну рядом с собой. В темноте она увидела, как сверкнули его зубы, когда он улыбнулся. — Джоанна, с тобой все в порядке?

— Я как-то странно себя чувствую, — призналась она. — Я боюсь этих необычных обрядов.

— Неудивительно, — сказал Алекс. Он отбросил волосы с ее лица, и она отшатнулась. Его прикосновение было настолько откровенным, что она вздрогнула. — Успокойся, — пробормотал Алекс. — Ты слишком напряжена. Я-то надеялся, что баня освежит тебя, даст тебе новые силы. Ты знаешь, что баня известна своими лечебными свойствами?

— Медицинскими? — с удивлением переспросила Джоанна.

— Хочешь, я расскажу тебе историю бань? — предложил Алекс. — Это поможет тебе успокоиться.

Что ж, подумала Джоанна. Бани никогда ее не интересовали, но этот рассказ мог отвлечь ее от присутствия рядом с ней Алекса.

Жар между тем становился все сильнее. Алекс наклонился и полил водой груду камней в центре комнаты, пар сразу же с шипением поднялся вверх и окутал их, а воздух, который они вдыхали, стал горячим. Затем Алекс вылил пузырек какой-то прозрачной жидкости в середину столба пара; от запаха и пара голова у Джоанны снова закружилась, и ей захотелось лечь. Комната медленно вращалась, и это было приятно, кровь растекалась по всему телу.

— Это водка, — пояснил Алекс. — Ужасно нерациональное использование, но это — часть ритуала.

— Что такое водка? — спросила Джоанна.

— Алкоголь, причем такой крепкий, что вчерашний ром в сравнении с ней просто лимонад от Гюнтера, — пояснил Алекс, улыбаясь.

— Я опять пьяная, — призналась Джоанна.

— Это только пары и жар, — объяснил Алекс. Он немного придвинулся к ней. — У всех скандинавских народов есть свои обычаи в бане, — тихо начал рассказывать Алекс. — Обычаи эти зародились много сотен лет назад. В странах с суровым климатом, таким как здесь, сильный жар расслабляет мускулы и успокаивает душу.

— Замечательно, — шепотом сказала Джоанна. Она понемногу уже стала привыкать к жару. Ее кожа как будто мерцала в тумане, и какое-то новое осознание своего тела росло в ней. Как будто каждая его частичка жила своей особой жизнью.

— После того как они распаривали тело в парилке, — продолжал Алекс, — они били себя березовыми прутьями, чтобы улучшить циркуляцию крови.

Джоанна слегка ахнула. Ее воображение нарисовало ей темные, мрачные образы.

— Березовые прутья? — рассеянно повторила она. — Били?

— Таков обычай, — спокойно сказал Алекс. — А затем, — добавил он, — они выбегали на улицу совершенно голые и либо катались в снегу, либо окунались в воды фьорда.

— Удивительно.

Джоанна повернулась на лавке. Никогда раньше она не чувствовала свое тело так хорошо, как сейчас. Деревянная скамья была очень горячей и обжигала кожу. Все тело Джоанны стало розовым, пот катился ручьями, а шерстяное платье стало липким и пристало к ее мокрому от пота телу. Живот наполнило приятное ощущение, соски стали твердыми.

— Тебе, должно быть, очень неудобно, — весело заметил Алекс. — Ты почувствуешь себя гораздо лучше, если снимешь это платье.

Джоанна только сейчас заметила, что она крепко прижимает ворот платья к шее. Алекс откинулся на деревянные доски позади себя и закрыл глаза. Джоанна посмотрела на Алекса и сердито подумала, что он-то, в отличие от нее, уже расслабился. Она попыталась последовать его примеру и украдкой отпустила платье, которое, скользнув по ее телу, упало на пол. Джоанна вздохнула с облегчением. Столбы пара обволокли ее нагое тело, и ей стало жарко, но она почувствовала напряжение и возбуждение, но никак не свободу.

— По традиции, — продолжал рассказывать Алекс, не открывая глаз, — пот невесты собирали и добавляли в свадебный пирог и пирожки, а ее в бане обмазывали тестом и молоком.

— Наверное, я сейчас скажу то, что сказала бы Лотти, услышав такое, — улыбнулась Джоанна, — но мне было бы очень неприятно, если бы меня по традиции нужно было съесть.