Шепот скандала

— Это — чистое безумие. — Алекс резко откинулся назад. — Мне также кажется, — добавил он, — что ваш корабль недостаточно укреплен, чтобы выдержать напор льда.

— «Морская ведьма» — не тот корабль, который выдержит бомбардировку, — признал Перчес, — его палубы не укреплены, тем не менее достаточно крепок, чтобы выдержать такое путешествие.

— «Морская ведьма», — повторил Алекс. — Звучит как ругательство. — Он медленно двигал кружку с пивом по столу. — Ты не станешь пересматривать свое решение?

Перчес покачал головой:

— Извини, Грант.

— Тогда предоставь мне место, — попросил Алекс.

— Члена команды? — улыбнулся Перчес.

— Гостя, — ответил Алекс, — я оплачу расходы.

— Зачем?

— Потому что я тоже опекун Нины Уэр и я хочу, чтобы она была в безопасности. Я просто обязан сделать это.

Перчес внимательно посмотрел на Алекса и задумался.

— Похоже, Уэр сделал хороший выбор, назначив тебя соопекуном, Грант. Ты можешь ненавидеть его за то, что он возложил на тебя такое бремя, но ты всегда будешь верен долгу.

— Точно, — сдержанно ответил Алекс. Накануне, с горечью подумал он, ему пришлось поучаствовать в сражении между честью и стремлением. — Итак? — спросил он.

— Тебе придется спросить леди Джоанну, можно ли тебе ехать с нами, — сказал Перчес, широко ухмыляясь и совершенно очевидно получая удовольствие от двусмысленности ситуации. — За ней решающее слово.

Алекс выругался:

— Перчес…

— Не волнуйся, ты всегда сможешь получить работу на судне в качестве юнги, если она тебе откажет. — Ухмылка Перчеса становилась все шире, пока напряжение на лице Алекса не исчезло, и он улыбнулся. — Вот так-то лучше. Что, черт возьми, произошло с тобой? Почему ты превратился в такого тупоголового медведя?

— Леди Джоанна испытывает мое терпение, — лаконично ответил Алекс. Он вспомнил, как Джоанна вызывающе заявила, что возьмет с собой фрукты на Шпицберген, чтобы избежать цинги, и подберет гардероб так, чтобы не замерзнуть, и почувствовал, как его охватывает раздражение. Он не знал в тот момент, чего ему хочется больше, встряхнуть ее или поцеловать.

— А… — Оуэн Перчес выпрямился. — Леди Джоанна — замечательная женщина.

Алекс пристально посмотрел на него:

— Это похоть говорит в тебе, Перчес.

Перчес рассмеялся:

— Я мог бы призвать тебя к ответу за такие слова, Грант, но я слишком люблю тебя, что убивать. Тем не менее, признаюсь, я не беспристрастен по отношению к леди Джоанне. — Он поерзал и скрестил ноги.

— Ты хочешь, чтобы она принадлежала только тебе, — резко заметил Алекс.

Перчес не отрицал.

— Она была слишком хороша для Уэра, — пояснил он.

— Мне странно слышать такое, — сухо произнес Алекс. — Ты восхищался Уэром так же, как и я. — Он действительно был неприятно удивлен. Никто не смел ставить под сомнение поступки Дэвида Уэра. Уэр был героем. Все это знали.

— Да ладно, Грант, — сказал Перчес, и его акцент стал еще заметнее, — Уэр был потрясающе хорошим капитаном, но чертовски скверным мужем. — Губы Перчеса превратились в тонкую линию. — И ты это знаешь лучше других — ты сам вечно вытаскивал его из борделей, чтобы он не опоздал к отплытию.

— А в благодарность за это, — резко возразил Алекс, — он спас мне жизнь, Перчес. Совсем не плохая сделка.

— Ну, раз так… — Перчес задумчиво посмотрел на Алекса холодными голубыми глазами. — Я понимаю, что тобой движет чувство долга.

— Сомневаюсь в этом, — возразил Алекс. Он потер место сосредоточения боли на ноге, то, что всегда напоминало ему о долге перед другом. — Уэр мог бы оставить меня умирать в той расселине в леднике, Перчес. Он должен был бросить меня, потому что рисковал своей жизнью.

— Я никогда не отрицал, что Уэр обладал физическим мужеством, — согласился Перчес. — Но разве ты не понимаешь, что он делал это ради своей собственной славы?

— Достаточно, — пробормотал Алекс, сжав зубы.

Он понимал, что желание Перчеса обладать Джоанной изменило его собственное суждение о ней. Возможно, они были любовниками, и она сумела настроить Перчеса против мужа. Вероятно, что они и сейчас близки, подумал он. Его скверное настроение усилилось и превратилось в туго натянутую пружину.

Перчес допил пиво и поставил кружку.

— И последнее, больше испытывать судьбу я не намерен. Ты никогда не задумывался, почему у Уэра всегда были проблемы с дисциплиной? — Алекс посмотрел на него поверх кружки и увидел, что Перчес смотрит на него ясным взглядом, в котором читалась насмешка. — Конечно, его люди выполняли приказы, но они не любили его так, как твои любят тебя — если вообще можно говорить о любви к англичанину.

— Шотландцу, — поправил его Алекс с едва заметной улыбкой.

— Еще хуже, — растягивая слова, сказал Перчес. — Неудивительно, что ты такой непреклонный. У тебя душа из железа.

— Дев говорит, что это все мое кальвинистское воспитание, — объяснил Алекс. Он замолчал и покачал головой. — Давай не будем говорить об этом, Перчес. Мы не договоримся, а я не хочу ссориться с тобой.

На несколько мгновений в воздухе, казалось, повисло напряжение, но лицо мужчины разгладилось, и он кивнул.

— Еще по одной? — спросил Перчес, поднимая кружку.