Шепот сквозь пальцы

– Ерунда какая-то, – пробормотал дракон, и по тону делалось ясно, что означенная ерунда ему не нравится. – Какие-то птицы обгадили памятник королеве.

Я прыснула. Ой…

– Вери? – подозрительно протянул дракон.

Мелкий пакостник заинтересованно поднял мордочку и вслушивался.

– Ты меня подозреваешь? – Я в притворном ужасе округлила глаза.

Муж фыркнул, оценив шутку. Виновник безобразия обеспокоенно принюхался.

– Скорее, это шуточка в духе Кайена, – хмыкнул Шейн. – А… почему у нас разбито окно?

Драконыш забился в рукав, только хвост торчать остался. Заметно дрожащий хвост.

– Птицы, – невинно заметила я.

И даже сумела сохранить непроницаемое лицо. Легко, учитывая, что я здесь действительно ни при чем. Это студенты всяких магических учебных заведений в свободное время колдуют всякую пакость, чтобы действовать на нервы друг другу и горячо любимым преподавателям. Но приличные сирены в магических университетах не учатся! Так что я правда не знала, как колдовать злые шуточки. Только отнимающий молодость и красоту крем. И подглядывающее зеркало.

Ничего, отмоют. Жители Годдхена обожают свою королеву, которая, на их счастье, живет очень, очень далеко.

Глава 16

Верность годдхенцев ее величеству Тамарин я недооценила. Весь вечер мои соседки самолично отмывали статую, чувствуя при этом себя так, будто как минимум жизнь королеве спасают. Мы с Рози, несмотря на драконий запрет, все же удрали на минутку, поглядеть на небывалое зрелище. Своеволие от Шейна не укрылось, конечно, так что нам влетело и Рози была отправлена домой. Ему не нравилось, что мы продолжаем общаться, хоть он больше ничего на этот счет и не говорил.

Остальные новости узнавала уже из обрывков чужих рассказов. Дамы на наведении чистоты не остановились и созвали собрание домовладельцев. Не знаю, что там было, мы с Шейнеллом не прониклись важностью ситуации и прогуляли его.

Но утром вместо статуи Тамарин на том же месте стояла статуя Сольма. Ну, как местные его видят в своем воображении. Оплывшее кособокое нечто с чешуей, шрамами и щупальцами. Мы с Рози опять улизнули, чтобы посмотреть. И, что сказать… так изуродовать мужчину никакая сирена не способна!

Великой задумки я не поняла, пока драконыш скептично не фыркнул. Сольм в качестве объекта для пакостей его не интересовал.

Несправедливо, что мелкий остался безнаказанным, но сдавать его Шейну пожалела, а сама никакого путного наказания не придумала. Наверное потому, что уже остыла.

Выждав несколько дней, местные осознали, что пакостные «птички» почему-то облетают специально для них поставленную статую стороной. Расстроились небось. А еще немного времени спустя Рози принесла новость, которую ей сообщила Илиса, которой это сказал еще кто-то… в общем, «статуя уродца» сделалась местом подношения. Тухлые яйца, гнилые помидоры, кто-то даже полил Сольма супом недельной давности. Ну и запашок там сейчас стоит, аж глаза режет! По утрам. Потом мэр приходит на работу и устраивает всем разнос, помойку из-под его окон убирают… но на следующий день все повторяется. Бедный мэр теперь вынужден посещать мэрию и по выходным.

А куда девалась статуя королевы, так и осталось тайной, и местная газета затеяла свое расследование.

Зато я узнала, что годдхенские женщины страшны в гневе и в своих привязанностях. И еще, что права была Рози, сказав, что здесь никогда не бывает скучно.

Еще некоторое время спустя эту историю почти перестали обсуждать. Скоро о ней совсем забудут, если репортеры не раскопают или не состряпают новых интересных деталей. Драконыш почти научился летать, не круша окружающее пространство. Но у нас дома приключилась новая напасть. Злой Шейнелл. Очень злой.

Свежевставленное стекло в окне задребезжало, отзываясь на его гнев.

– Пожалуйста, не разрушай мой дом, он напоминает мне о родителях. – Я подошла к мужу, обняла, прижалась щекой к груди, успокаивающе потерлась. Только через долгий миг он обнял в ответ.

– Не волнуйся, дом останется целым, я просто убью Кайена.

Которого, к счастью, здесь нет. Можно перевести дух.

– Что случилось?!

– Случился мой брат. – Объятия сжались крепче. – К сожалению. Но если преподаватели пожалуются на него еще хоть раз, я точно останусь единственным сыном у родителей. Чего они, подозреваю, даже не заметят.

Склонна согласиться. За время, что мы вместе, они не связывались с сыновьями ни разу. Ну, хоть ситуация немного прояснилась.

– И что он натворил? – Я запрокинула голову и заглянула в хмурое лицо.

Шейн поморщился.

– Переспал с несколькими практикантками и одной преподавательницей, неоднократно нарушил внутренний распорядок, нагрубил преподавателям, дважды подрался, сначала чуть не убили его, потом он отправил какое-то юное магическое дарование на больничную койку, а вчера попался в чужой комнате с вином.

– Подозреваю, он там был не один? – Я решила побыть осторожным голосом справедливости.

– Недопустимости подобного поведения это не отменяет! – рыкнул дракон. – Мне с первого дня на него жалуются. Это недоразумение так рвалось стать драконом… чтобы потом вести себя так безответственно?