Шепот Темного Прошлого

Еще на первом году своего правления Шеллар III со свойственной ему дотошностью перелопатил восемнадцать шкафов в архивах внешней разведки, собирая сведения о деятельности ордена до первого переворота, между первым и вторым и после второго. Вывод из полученных сведений был сделан следующий. В какой-то момент в ордене завелись некие умные и толковые организаторы, которые за короткое время превратили хиреющую секту в мощное тайное общество. На момент переворота они имели своих идеологов, своих боевиков, а также сильных мистиков и магов. Последние, по всей видимости, заманивались хитростью или попадали в ловушку при попытке внедрения, как это было с собственными агентами его величества. И очень интересовал его величество вопрос: кто были эти талантливые господа и куда они потом делись? Ибо делись они куда-то несомненно – после единственного успеха орден опять покатился на исходные позиции. Имея в активе один удачный переворот, он заполучил в пассив полный набор неудачника: свержение, изгнание, провал, репрессии, повторное изгнание, повторный провал… и приблизился, можно сказать, к полному уничтожению. Юный император Лао Чжэнь не испытывал никакой благодарности к господам, очистившим ему трон, и преследовал недобитых заговорщиков с азартом и рвением, свойственными его возрасту. Само по себе стремление Шеллар находил похвальным, но все же полагал, что хинский коллега мог бы найти более достойное применение своей кипучей энергии. Например, пересмотрел бы устаревшую налоговую политику да сократил половину бюрократического аппарата… Впрочем, это его страна и его дело, пусть сам решает, что важнее. Лезть со своими советами, когда не спрашивают, несколько неприлично. Кстати, надо будет вернуть императору его непутевую супружницу, раз уж так настаивал, пусть еще сам попробует из нее что-то выжать, если хочет. Или пусть казнит на свое усмотрение – его ведь подданная, ему и решать.

А еще очень не нравились его величеству упоминания о летающих колесницах. Вызывали они весьма неприятные ассоциации и наводили на определенные размышления. Именно по этой причине король никогда не приглашал Жака подумать вместе над загадками Небесных Всадников. Не то чтобы он не доверял шуту – напротив, Жак неоднократно доказал, что достоин всяческого доверия, – а просто полагал его величество, что некоторыми подозрениями лучше вообще ни с кем не делиться.

На сегодняшний день подборка материалов о Небесных Всадниках пополнилась еще двумя стопками бумаги. Первая была предоставлена Флавиусом и содержала протоколы допросов императрицы Лао Юй, из которых король надеялся почерпнуть что-нибудь новое. Вторая представляла собой конспект небольшой беседы, сделанный лично его величеством из соображений секретности, и содержала уникальные свидетельства очевидца. На днях его величество улучил момент и взял в оборот дорогого друга Орландо, который так удачно зашел поблагодарить за успешное решение проблемы с Кантором. Если быть совсем уж точным, улученный момент длился шесть с половиной часов, и по истечении этого момента принц был не рад, что вообще сюда зашел, но особых угрызений совести Шеллар не испытывал. Во-первых, он вовсе не ради развлечения доставал гостя вопросами, а ради важного дела. А во-вторых, за тот подарочек, что сосватал ему Орландо, с его высочества хорошенько причиталось. Если кто не понял, под «подарочком» подразумевался вовсе не столик, а товарищ Кантор.

Итак, король углубился в чтение своего подробного конспекта, надеясь извлечь из него что-нибудь, упущенное при самой беседе, и попутно размышляя о том, почему у людей такие проблемы с памятью. Честное слово, иногда кажется, что все окружающие страдают тяжелой формой склероза. Как можно не запомнить дословно то, что тебе талдычили каждый день на протяжении двух лет? Надо будет действительно спросить мэтра Истрана, нельзя ли как-то магическим путем освежить память забывчивого принца…

Внизу затрещали кусты и мелькнула вечно растрепанная гнедая грива.

– Ваше величество! – проорал Гиппократ. – Вам что, делать не хрен? Торчите на балконе, как мишень с подсветкой!

– Гиппократ, хамло ты непотребное! – возмутился откуда-то из-под копыт кентавра хриплый бас невидимого в траве соратника. Гномы никогда не отличались высоким ростом, и хотя доблестный Торнгрим в родной общине слыл здоровенным верзилой и злые языки даже поговаривали, что его матушка путалась с человеком, в высокой траве королевского парка, да еще в сумерках, он терялся, как блоха в гриве Гиппократа. – Ты же с королем разговариваешь, невежа!

– А если какой-то вредитель опять начнет в стрельбе упражняться, – не унимался тот, – поможет тебе твоя вежливость заскочить на балкон и прикрыть пять локтей его величества своими убогими тремя?

– Господа, не ссорьтесь, – отозвался король, понимая, что при всей своей непочтительности хамоватый кентавр абсолютно прав. – Я ни в коей мере не собирался усложнять вам работу и сейчас уйду в помещение. Скажите только, вы не видели королеву Киру?