Шепот теней

Сегодня все пошло именно так. Один только вид столпившихся у входа коллег в форме заставил его содрогнуться, словно от внутреннего холода. Наверное, Мэй права: пришло время оставить полицию и подыскать себе что-нибудь другое. Комиссар, для которого не существовало справедливых наказаний, потому что наказание и справедливость не имеют между собой ничего общего, был неудобен многим. Особенно после того, как перестал доверять коллегам. Мэй говорила, что ему больше подошла бы должность адвоката. Ведь Дэвид старался понять любого, даже самого закоренелого преступника и каждому злодейству, каждой мерзости старался найти удовлетворительное объяснение. Комиссар Чжан не возражал. Он прекрасно осознавал, что за последние двадцать лет не встречал ни одного убийцы или насильника, который не казался бы ему хоть чуточку похожим на него самого. Каждый человек – потенциальный преступник. И мы должны благодарить судьбу – Господа Бога или карму – за то, что не попадаем в ситуации, дающие возможность нашему злу развернуться в полную силу. Благодарить? Имея за плечами опыт культурной революции, Чжан не торопился делать и это.

Три жалких зернышка душистого перца…

В помещении участка толпились коллеги: попивая чай, говорили о Майкле Оуэне. Вопрос Дэвида, можно ли получить копию вчерашнего допроса, был встречен с молчаливым недоумением. Зачем ему это надо? Председатель Ло ясно дал понять, что дело закрыто. Чистосердечное признание будет подписано через пару часов.

То есть признания еще нет? Нет, а почему оно, собственно, должно быть? Дэвид вспомнил Тана. Тот как будто заверил Ричарда Оуэна, что признание уже готово. Зачем? Или Ло с Ипом с самого начала не сомневались, что оно будет? А что, если Тан все решил заранее и Ло с Ипом оставалось только выбить из подозреваемого подпись под документом?

Дэвид поинтересовался, где содержится Цзы. В подвале, где же еще? Наконец один из коллег протянул ему несколько листков бумаги – резюме вчерашнего допроса и досье предполагаемого убийцы.

Типичная биография гастарбайтера. Цзы родился в деревне неподалеку от Чэнду, в провинции Сычуань, в крестьянской семье. Ему двадцать три года. В Шэньчжэне он жил вот уже восемь лет, с женой и ребенком, и работал в литейном цехе «Катай хеви метал».

Согласно протоколу, один из рабочих, недавно погибших на фабрике вследствие несчастного случая, был близким другом Цзы. Вне себя от горя, Цзы решил призвать Оуэна к ответу за нечеловеческие условия труда на фабрике. Он подкараулил коммерческого директора у ворот и встал поперек дороги с велосипедом. Майкл Оуэн не понял, в чем дело, поэтому отреагировал на действия Цзы бранью и оскорбительными жестами, чем привел китайца в ярость, ведь у Цзы, простого подсобного рабочего, тоже была своя гордость. После того как Цзы отказался уйти с дороги, Оуэн пустил в ход кулаки – тому нашлись два свидетеля, наблюдавших сцену из окна кафе напротив. Китаец оборонялся, потом подобрал на обочине дороги железную трубу и несколько раз ударил ею Оуэна по голове. Когда тот упал и остался лежать на земле, не подавая признаков жизни, Цзы не на шутку испугался. Он затолкал тело Оуэна в машину, отвез его в лесопарк Дайтоулин и спрятал в кустах. А бумажник и кредитку прихватил с собой, чтобы создать видимость ограбления.

Криминалисты уже обследовали орудие убийства, полицейские взяли показания у свидетелей.

«Все как по заказу, – думал Дэвид, перечитывая скупые строчки протокола, – мотив, свидетели, орудие преступления. Не хватает только подписи подозреваемого. Не удивлюсь, если Ло подмахнет документ за него».

Но как оно было в действительности? Мог ли китайский рабочий напасть на владельца фабрики, тем более иностранца? Не исключено, отвечал на этот вопрос Дэвид, все зависит от того, насколько сильна была его ненависть. А смерть друга – только спусковой крючок. Труба на обочине дороги? И это вполне вероятно. Сколько строительного мусора валяется по шеньчжэньским улицам… Теперь что касается самой борьбы. Майкл Оуэн намного сильнее и крупнее Цзы. Каким образом китайцу удалось нанести смертельный удар такому противнику? Дэвид попытался представить эту сцену во всех подробностях. Вот Оуэн выходит из машины, пытается поговорить с китайцем, ругается, видя, что тот не понимает или не желает его слушать, поворачивается и снова идет к машине. Китаец нападает на него сзади – вполне вероятный вариант развития событий. Но каким образом Цзы перевез тело в парк? Редкий парень из глухой китайской деревушки умеет водить машину. Тем более такую, на какой мог приехать на фабрику Оуэн. «Мерседес» или «БМВ»? Да и зачем Цзы понадобилось прятать тело так далеко? Не проще ли было выбросить его где-нибудь в Шэкоу? Вполне подходящее место для имитации ограбления – там ведь много баров для иностранцев.