Шепот теней

Согласно отчету о результатах вскрытия, левая рука Оуэна сломана в нескольких местах, грудная клетка деформирована, плечо вывихнуто. Мог ли Цзы в одиночку нанести рослому американцу такие повреждения? Что, если у него были сообщники, которых Цзы должен выгородить своим признанием?

Никто не станет искать ответов на эти вопросы. Дело Цзы будет закрыто, как только под чистосердечным признанием появится его подпись. Это вопрос времени, если только Ло и Ип действительно удерживают подозреваемого в подвале. Далее – смертный приговор, в справедливости которого не усомнится ни один китайский судья.

Теснота и разговоры коллег час от часу становились невыносимей. Чжан пробормотал что-то насчет боли в колене и записи на прием к врачу и покинул здание управления через черный ход.

Он хотел побыть в одиночестве, заодно и пройтись по городу. Однако, миновав два перекрестка, остановился возле строительной площадки, на которой могли бы уместиться два футбольных поля. По одну ее сторону высились два по виду готовых многоэтажных здания, по другую строилось еще четыре. Дэвид узнал это место. Несколько лет назад здесь теснилось с десяток восьмиэтажек, которые снесли, чтобы освободить площадь под более современные дома.

Стройки всегда восхищали Дэвида. Он любил наблюдать, как они разрастались и множились по всему городу, как здания на глазах обретали совершенные формы. Здесь трудились те же, кто изготовлял обувь, лампочки и игрушки на тысячах подпольных фабрик: миллионы безымянных муравьев, чьей судьбой никто никогда не интересовался. Как будто все эти товары по мановению волшебной палочки производили бестелесные духи.

Стройки – живое сердце этого города.

Сквозь щели в заборе Дэвид наблюдал за рабочими. Загорелые до черноты, в одних только шортах, они носили тяжелые металлические штыри и деревянные реи, месили бетон и бросали лопатами песок, истекая по́том под палящими лучами солнца. Их молчаливость, исполненная серьезности и достоинства, тронула Дэвида. Такие трудяги кочевали с одной стройки на другую, изо дня в день, из года в год, пока хватало сил. Самые везучие из них возвращались на родину, больные и обессилевшие. Остальные погибали под обрушившимися балками, попадали под колеса экскаваторов или, потеряв от усталости осторожность, падали на землю со стропил.

Он и сам мог стать одним из них. На вступительных экзаменах в полицейскую академию Дэвид Чжан едва набрал необходимый минимум баллов. Один неверный ответ, одна-единственная ошибка – и он пополнил бы их ряды. И теперь, с ноющими мышцами и костями, латал бы велосипедные шины где-нибудь в Чэнду на побережье или продавал бы лотерейные билеты, если, конечно, вообще был бы жив. Дэвид вспомнил парня-нелегала, который какое-то время скрывался на такой же строительной площадке и при загадочных обстоятельствах свалился с тридцать первого этажа недостроенного небоскреба. Как выяснилось позже, парень с детства боялся высоты, и только угроза немедленного увольнения заставила его подняться на бамбуковые леса. Наверху у него закружилась голова, и он потерял равновесие.

С тех пор Дэвид Чжан не мог смотреть на небоскребы, не вспоминая о том парне.

И теперь, пока он наблюдал за рабочими, ему пришло вдруг четкое осознание того, что нужно делать дальше. При всем своем желании Дэвид не мог заглушить внутренний голос. Как и Пол, он и без того слишком часто его игнорировал и дорого за это платил. «Как будто у нас есть выбор», – подумал комиссар Чжан, жестом останавливая такси.

По его просьбе водитель медленно объехал корпуса «Катай хеви метал», миновал ресторан «Старый Сычуань» и остановился в нескольких кварталах поодаль. Чжан вышел из машины. Очевидно, на фабрике был обеденный перерыв. Множество молодых мужчин и женщин бродили по улице. Они собирались группами в тени деревьев, выстраивались в очереди возле телефонных будок. Дэвид заглядывал в рестораны, высматривая знакомые форменные комбинезоны. Наконец в «Старом Сычуане» он увидел троих из тех мужчин, с которыми позавчера ел хотпот.

На этот раз бывшие сотрапезники встретили его мрачными, недоверчивыми взглядами. Или он поздоровался с ними недостаточно громко? А может, им не понравилось, что он подсел к ним без разрешения, словно к старым знакомым? Так или иначе, Дэвид сразу почувствовал: что-то произошло. Мужчины угрюмо глядели в стол, игнорируя и его замечания по поводу однообразия кантонской кухни, и похвалы в адрес остро приправленного хотпота. Не желая казаться навязчивым, Дэвид тоже замолчал и стал прислушиваться к тому, о чем говорили в зале, пытаясь угадать причину их недовольства.