Шёпот в ночи. Сборник рассказов

Девушка выглядела прямо-таки прекрасно. Каскады темно-каштановых волос со светлыми, как полированный медный лист концами струились по плечам и завивались на концах. Она убрала прядь волос за ухо, открыв остальную часть прекрасного лица: круглые, как плошки, карие глаза, глядящие на паладина с пугающим теплом и вызовом. Эрик с трудом выдерживал ее вопрошающий взгляд, но он не мог оторваться от нее. Все в ней казалось идеальным: под миниатюрным, чуть вздернутым носиком в улыбке кривились тонюсенькие контуры губ, выделяющиеся карминовым цветом помады, лебединую выю украшал цветок с серебряными лепестками. В середине цветка, между изящными филигранными лепестками, сияла жемчужина. Цветок был изготовлен мастерски, и явно не обошлось без колдовства; впрочем, это лишь подтверждало то, что в чародейке все было идеальным; по крайней мере, для Эрика. Не совсем ладная, но в то же время прекрасная, лишенная вмешательства магии волшебница надолго задержала внимание паладина на себе.

«Elementarum omnium domina,¹⁵– подумал он, – как она прекрасна… Divina facies¹⁶».

– Да, – подтвердила чародейка, – три… А чего ты хотел? Нарвался на лесную ведьму… Повезло, что вообще выжил.

– Мое… оружие…

– Не волнуйся, паладин, твой меч в порядке.

– Эрик… Генриетт…

– Я знаю твое имя, можешь не стараться. Не знать тебя, по-моему, сложно. Меня зовут Элли Торнуэль.

– Спасибо… Элли… спасибо.

Паладин прикрыл глаза.

– Позже поблагодаришь, – Элли поднялась, – отдыхай.

Эрик уже спал.

8 Спустя четыре дня

Эрик, конечно, предполагал, что появление паладина в кругу чародеев вызовет бурные эмоции – как положительные, так и отрицательные – но у него не было оснований подозревать, что его пригласят на банкет. Он никогда не был на подобных мероприятиях, поэтому предполагал, что волшебники сумеют его удивить.

Паладина сумели удивить еще до начала банкета: Верховный маг Ордена Асгрим лично посетил его и пригласил на банкет, пообещав радушный прием. Сперва он хотел отказаться и поскорее покинуть город, ибо паладин в обществе волшебников будет – ну, как минимум – чем-то диковинным, даже – экзотическим, а для некоторых – вовсе парией. Мысль о последнем его беспокоила, но он все же решился. Но – стоит сказать – решился он по большей мере для того, чтобы еще раз встретить Элли, эту прекрасную чародейку, которая, в отличие от других магичек, не использовала волшебство для корректировки внешности. Она сумела сделать то, что для многих является невозможным – приняла себя такой, какая есть. Ее образ не покидал его все дни, что он пролежал в алькове. Особенно он был счастлив в те мгновения, когда Элли заходила к нему и они часами обсуждали что-либо. Это могла быть история из жизни, философия, политика, история и прочее, что приходило в голову. В общем, беседы были кулуарными и сблизили чародейку и паладина.

До встречи с Элли Эрик пытался разузнать о ней что-нибудь, что было неловко спрашивать у нее самой, но ее коллеги по цеху лишь смеялись и предлагали паладину самому поговорить с ней, и узнать все, что его интересует. И вот, когда он присоединился к процессии чародеев и лекарей, идущей к замку Гельдейберг, он пытался найти ее среди других магов, но так и не сумел. Даже после того, как он оказался со всеми в зале, ему так и не удалось отыскать Элли. Паладину оставалось лишь надеяться, что он не зря сюда явился.

Центральный зал имел форму буквы «Т». Его длинное плечо, освещал ряд окон, забранных витражами. Окна были узенькими, но длинными; они доходили чуть ли не до теряющегося где-то над головой свода, который поддерживали колонны, украшенные рунами и ползущими вверх нефритовыми змеями. Детали фресок, украшающих свод, разглядеть было сложно; Эрику удалось это в основном из-за своего невероятного зрения. От его проницательности также не скрылись и изящные канделябры, и стены украшенные гобеленами да гирляндами. Как раз там – вдоль стены, под гобеленами и цепями гирлянд – и располагались столы, отяжеленные яствами. Он снова изумился, но его изумление было недолгим.

Да, на столах располагались довольно-таки изысканные блюда, теснились замысловатые фигуры, сделанные из глыб льда и совершенно устойчивые к теплоте; да столы были прямо-таки нагружены этими пестрыми композициями, изысками и всей витиеватостью, но ее было больше – значительно больше – чем самих яств. Это можно было разглядеть лишь вглядевшись.

– М-да, – вздохнул он, – похоже, буду голодать и скучать. Никакой расслабляющей музыки, никаких стульев… Даже столы не расположены так, как положено – подковой.

– Располагать столы подковой ни к чему, – заметил нежный голосок.

Эрик обернулся и обрадовался. Это была Элли. Она была в блузке, сшитой из черного шифона и земляничной юбке, стянутой пояском с пряжкой в форме красного лютика. На левом боку юбка была разрезана и являла миру привлекательную ножку чародейки.

– Отличный камзол, – продолжала она, улыбаясь, – тебе идет.

– Спасибо. – Эрик почувствовал себя неловко, и уже было хотел уйти, но что-то его удерживало. Он не мог оторвать взгляд от чародейки.