Шепот в ночи

Элис сняла барбет и распустила непокорные кудри своих туго заплетенных кос. Дэйр много раз выражал и словами, и делом свое неудовольствие по поводу того, что она прячет свои волосы. Вот и накануне он просил ее оставить их распущенными. И если бы он предупредил ее, что их ожидает свадебная церемония, она бы уступила его просьбе и традиции, когда невеста шла к венцу с распущенными волосами. Конечно, теперь было уже поздно откликаться на его просьбу, но, может быть, ее вид послужит знаком раскаяния и желания примирения.

Распахнув дверь гостиной, она решительно направилась к спальне Дэйра. И только она положила руку на засов, как некий звук обратил ее в холодный камень, по сравнению с которым пепел потухавшего огня был наполнен жизнью и теплом.

Она безошибочно узнала смех Тэсс. Его соблазнительно-интимные интонации звучали красноречивее слов, которых она не могла разобрать. Элис повернулась и, как безумная, помчалась по коридору к маленькой темной спальне, которую леди Элинор давно определила для нее. При воспоминании о графине в памяти прозвучал ее добрый совет найти как можно скорее Дэйра и наладить с ним отношения пока не поздно. Она опоздала, она выжидала слишком долго. При первом звуке шагов Дэйра ей следовало немедленно искать с ним встречи. Она отвергла его, хоть он и невиновен был в связи с Сибиллин, и он предупредил ее, что ей это дорого обойдется. Он предупредил ее, что с легкостью найдет утешение в любом месте. Ее несправедливая ревность оттолкнула Дэйра прошлой ночью. Она должна винить свою трусость за ту боль, которую чувствовала сейчас. Если бы она сразу ответила на его просьбу о прощении, возможно, это она была бы сейчас в его постели и в его объятиях.

Сознание вины ничуть не уменьшало боль, которую испытывала Элис, представляя себе, как его сильные руки обнимают пышные формы Тэсс. Толкнув Дэйра в объятия другой женщины, она не потрудилась смягчить свое первоначальное зло, снова бросая ему обвинения. Одновременно сквозь боль, вызванную поступком Дэйра, пробивалось жгучее чувство гнева на Тэсс. Во-первых, за то, что она находится в постели с ее мужем, и, во-вторых, за ее двуличие. Вечером добиваться страстных объятий Дэйра, а днем распространять злобные сплетни, увеличивающие опасность для ее любовника!

Лежа на узком бугристом матрасе, не похожем на пуховик просторной кровати графа, Элис чувствовала, как безнадежно погружается в отчаяние. И все-таки оно было, видимо, недостаточно глубоким, если вызывало у нее желание отвоевать Дэйра обратно.

Когда стихли поспешно удалявшиеся шаги, смертельная хватка человека, приставившего острое лезвие к горлу Тэсс, ослабла.

— Неплохо получилось.

Слова, сказанные едва слышным шепотом прямо в ухо, не прогнали страха, охватившего Тэсс, хотя он и стал уменьшаться по мере того, как она отползала от грубых рук, державших ее. Лежа навзничь на высокой кровати графа в опасной близости к своему мучителю, прислонившемуся к груде подушек, она чувствовала себя в западне. Когда он освободил ее одним движением цепкой руки, она отползла к краю, не сводя полных страха глаз с кинжала, блестевшего в другой руке.

Уолтер наблюдал, как она медленно отодвигалась на край кровати. Ему доставлял удовольствие тот ужас, который он ей внушал, и власть, которую он имел над ней. Он небрежно перебросил из одной руки в другую предмет, вызывавший этот страх, молча демонстрируя свою ловкость.

— Ты доказала невесте порочность ее жениха, и я доволен. — Улыбка Уолтера блеснула так же зловеще, как и его оружие. — Теперь у меня есть для тебя еще одно задание. На этот раз потруднее, но я уверен, ты выполнишь его с таким же успехом. Иначе…

Многозначительная пауза наполнила воздух угрозой. Страх заполнил сердце Тэсс. Что еще предвещали его слова? Она вскочила с кровати и отступила назад.

— Стой! — Категоричный приказ не допускал неповиновения. — Стой и слушай, что ты должна делать, иначе ты упадешь мертвой прежде, чем достигнешь двери.

Тэсс не двигалась, только ее светло-карие глаза вспыхнули при виде лезвия, которым он ловко поигрывал.

— Может быть, это даже самый лучший выход, — размышлял Уолтер, с удовольствием наблюдая ее растущее отчаяние. — Это было бы самым лучшим доказательством того, как черна душа Дьявола. Будет хорошо, если его любовницу — а его жена присягнет, что ты его любовница — найдут мертвой в его же спальне.