Шепот в ночи

Уверенный, что рассказ Томаса относится к тем возражениям, с которыми Уолтер выступил перед тем, как отец Мордэйн начал обряд венчания, Дэйр, однако, очень заинтересовался. Он спокойно слушал, как оба его друга, дополняя один другого, повторили обвинения, по утверждению Арлена и Клевы предъявленные Уолтером. То, что он, Дэйр, виноват в трагедии Халберта, граф слышал и прежде. Больший интерес вызывало предположение, что мотивом этому служила ревность и что, соблазнив супругу барона, он хотел увенчать свои похождения похищением другой дорогой для барона женщины — женитьбой на Элис. Но это было больше похоже на вожделения самого Уолтера, вывернутые наизнанку. И даже это не поразило Дэйра, который давно подозревал, что конечной целью для Уолтера было видеть Элис своей женой. Самым важным во всем этом для Дэйра было то, что Элис услышала все эти обвинения непосредственно перед свадьбой. Этот факт некоторым образом объяснял ее поведение прошлой ночью и давал ему некоторую надежду на то, что их трудности можно преодолеть.

— Я признателен как Арлену, так и его матери, и вам за то, что сообщили мне все это. Я согласен, что это некоторым образом объясняет поведение Хорька, но при этом мы не должны забывать, что сам он — всего лишь ничтожная часть очень большого и опасного целого.

Оба рыцаря с серьезным видом кивнули в знак согласия. Томас выразил вслух тревожные мысли, владевшие ими:

— Мы не забываем, что настоящая угроза зреет где-то за пределами Уайта.

На эти слова Дэйр ответил мимолетной улыбкой. Затем, зная как важно в таком деле не упустить время, еще раз подтвердил свои намерения, вскакивая в седло:

— Я отправляюсь, чтобы выследить нашу дичь.

Нетерпение, как и чувство юмора, было частью натуры Томаса, поэтому он не мог оставить все дело в таком неопределенном состоянии и задал Дэйру полушутливый вопрос:

— Как только ты найдешь подтверждение своим догадкам, обещай мне покончить с этим ничтожеством.

— Что? — спросил Дэйр с насмешкой. — И тем самым подтвердить то прозвище, что я ношу всю свою жизнь? Нет, я не такой дурак.

И с этим неоспоримым возражением он направил коня к выходу. Хотя то, что он узнал о подлых наветах Уолтера, так и подмывало его выполнить просьбу Томаса, он решил, что только выследит этого человека и, может быть, ему посчастливится раздобыть доказательства вины этого человека, о которой пока у него были лишь серьезные подозрения.

Дэйр знал о себе, что он хороший воин, способный встретить и поразить любого врага в настоящем поединке, но в этой гораздо более важной схватке он ощущал себя на грани поражения. Нелепость ситуации заставила его губы дрогнуть в невеселой усмешке. Конец храброго воина может наступить не от удара меча или стрелы, но от едкого оружия темных наговоров, проникающих в глубину человеческого сознания и поражающих страхом сильнее, чем сталью.

После того как граф ускакал прочь, Томас повернулся к Ульгеру с веселой улыбкой, которая в последние дни стоила этому господину гораздо больших усилий, чем прежде. Под влиянием мрачного настроения Дэйра и отчаянных слез Элинор за последние двое суток его обычная жизнерадостность потускнела.

— Если я понадоблюсь тебе, я буду на ристалище. Нужно потренировать мальчиков в метании копья.

Если что и могло поднять его настроение, так это вид юных воинов, всерьез сражающихся с набитым соломой мешком, подвешенным на центральном столбе. Там случались всякие забавные ситуации во время неумелых учебных атак, да и сам воздух всегда дрожал от пылкого юношеского воодушевления.

Ульгер рассеянно передернул плечами и кивнул в знак согласия, погруженный в мысли об ожидавших его делах, которые раздражали его своей обыденностью.

— Все-таки нужно взглянуть на смену караула. Надо попозже пройтись снова по стенам и проследить, как идет дежурство.

То, что охрана на стенах обычно уставала чеканить шаг и расслаблялась, отравляло ему жизнь. Поэтому, когда Томас направился к мосту, обычно опущенному в дневное время, и дальше к площадке, расчищенной за рвом и деревней, Ульгер повернул к внутренним воротам. Помимо раздражения, которое вызывали у него нерадивые часовые, в глубине его души всегда была забота о тех, кто находится под его командой. Способны ли они и захотят ли встать на защиту своего графа и будущего благополучия всего Уайта?

Пока он шел от одного выхода на стене до другого, через коридоры и переходы, звук его тяжелых шагов лишь подчеркивал охватившее его беспокойство. В большом зале было относительно тихо, несколько человек молча сновали туда-сюда, занятые обычным трудом. Но когда он спустился в кухню, тишина сменилась ровным гулом никогда не прекращающегося приготовления пищи. Стук черпаков о котел, бульканье сока тушеного мяса, шипение переливающегося через край бульона и непрерывная болтовня поварят — все это заглушало шаги приближающегося Ульгера. Клубы дыма в караульном помещении не сразу раскрыли его присутствие, и он ясно разобрал речи стражников, сгрудившихся за столом: