Шепот в темноте

И снова ее сковал тот холодный ужас, который она испытала в зале суда. Показания врача, полиции: «Клайв Ричард Беренжер был убит из своего собственного пистолета: в магазине недостает ровно одной пули. Следов пороха, свидетельствующих о том, что выстрел был произведен с близкого расстояния и суд имеет дело с самоубийством, не обнаружено».

Одной из свидетельниц была миссис Стар, экономка, которая уже несколько лет служила у Клайва. После свадьбы она осталась в доме, готовила восхитительные блюда, вела хозяйственные счета — и относилась к Ливи с молчаливым почтением. Но ни разу ни одного теплого, дружеского слова не сорвалось с ее уст.

«Да есть ли в ней что-нибудь человеческое? — недоумевала Ливи. — Смеется ли она когда-нибудь? Страдает? Болеет? Плачет?»

Этим утром в зале суда миссис Стар рассказала, что отсутствовала в тот вечер, когда произошло убийство. Она навещала своих друзей в Линчестере. Возвратясь, поспешила попасть в дом, чтобы укрыться от бушевавшей грозы. На пороге она услышала выстрел, но решила, что это отдаленный удар грома: кому же придет в голову стрелять зайцев в такую погоду? Когда она вошла в дом, то услышала звук падающего тела и бросилась в гостиную со словами: «Есть здесь кто-нибудь?» Комната была неосвещена.

На этой стадии своего рассказа миссис Стар проявила первые признаки волнения: она остановилась и прикрыла глаза.

— Продолжайте, — подбодрил ее коронер.

— Сначала я думала, что ошиблась, и в комнате никого нет. Но потом молния осветила все так, что стало светло как днем. Занавески на стеклянной двери, которая ведет на веранду, были раздвинуты. Там стояла особа в желтой шали. У нее на пальце блестело кольцо с большим зеленым камнем. Цвет его я хорошо разглядела, потому что молния была очень яркой.

Некоторое время коронер, казалось, обдумывал ее слова, потом кивнул:

— Да, помню. В ту ночь зарницы полыхали почти непрерывно. Пожалуйста, продолжайте, миссис Стар. Вы заметили кого-то у двери…

— Потом снова стало темно и я зажгла свет. Мистер Клайв лежал рядом с письменным столом. Он упал со стула и… он был мертв…

— И как вы поступили?

— Я бросилась к окну и закричала: «Миссис Беренжер…» Но в саду никого не было. Одна молния сменяла другую, и я хорошо все разглядела. Сад был пуст.

— Вы не сомневались тогда, что у двери в сад стояла миссис Беренжер?

— Нет.

Конечно, миссис Стар могла солгать. Но Ливи была уверена, что, как бы ни относилась та к девушке, вошедшей в дом Клайва в качестве его жены, она никогда не сказала бы неправды. Это была холодная, чопорная и богобоязненная женщина.

Но у кого, кроме Ливи, была желтая шаль и кольцо с большим зеленым камнем? В течение нескольких дней она снова и снова задавала себе этот вопрос, не находя ответа.

После миссис Стар пришла очередь Билла Крея, владельца «Поющего лебедя». Он под присягой заявил, что в десять часов вечера, когда гроза обрушилась на деревню и соседние холмы, он пошел посмотреть, закрыты ли окна на лестнице, и на втором этаже прошел мимо Ливи, которая в голубом халате и с полотенцем через плечо собиралась принять ванну.

Брала ли миссис Беренжер в гостиницу голубой халат? Да, брала. Принимала она ванну около десяти часов вечера? Она не знает, сколько тогда было времени — слишком она была расстроена ссорой с мужем. Был у кого-нибудь еще из постояльцев голубой — бледно-голубой! — халат? Такой халат есть у жены Билла Крея, но в то время она была слишком занята в баре, чтобы думать о ванне.

Ливи сознавала, что полиция не оставит в покое Билла Крея. Они попытаются опровергнуть ее алиби. И она знала, что он не мог видеть ее шедшей по коридору, потому что в этом случае она бы тоже заметила его. Что еще хуже, она хорошо помнила, что принимала ванну уже после того, как окончилась гроза.

В действительности у нее не было алиби на то время, когда убили Клайва. В этот час она сидела запершись в своей обшитой дубом спальне, слишком расстроенная, чтобы думать о будущем, и сознавала только одно: их брак оказался ошибкой. Она сидела на краю кровати, вслушиваясь в удары грома и следя за продолжительными, поразительно яркими вспышками молний, пробивавшимися сквозь портьеру.

Она вспомнила, как теребила края пояса, скреплявшего ее шелковый халат, до тех пор, пока он не обтрепался и на пальцы на налипли шелковые нитки, тонкие как паутинка.

Считал ли Билл Крей, что действительно видел ее? Он слишком хорошо знал ее, чтобы ошибиться! Значит, он пошел на сознательный обман из-за того, что, подобно большинству в деревне, имел старые счеты с Клайвом.

Иногда так долго перебираешь в уме одни и те же мысли, что они утрачивают ясность и смысл. Ливи с усилием вырвалась из заколдованного круга повторов и поискала взглядом сигарету.

Саймон тут же предложил ей свои со словами:

— Только не ломай. Выкуривай до конца! Это успокаивает.