Шепот Земли и молчание Неба

Тотемами были не только животные, но и птицы, и растения. Особенно много было птиц-тотемов. Например, у половцев в поэме «Слово о полку Игореве» среди одиннадцати тотемов было много птиц. Половецкие тотемы таковы — Лебедь, Волк, Орел, Лисица, Соловей, Ворона, Галка, Сорока, Гусь, Полоз, Дятел.

Лебедь не зря открывает половецкий тотемный ряд. Человек давным-давно обратил внимание на необычную красоту птицы, которая в отчаянии, в горе кричит или стонет по-человечьи.

Алтын-ой была прекрасна, с плавной походкой, мягким и нежным голосом. Отец ее весной ставил юрту на высоком угоре, чтобы хорошо можно было видеть пастбища, раскинувшиеся по приволью правобережья Большой реки. Кочевал со своим стадом мудрый Монгуш, как все в роду звали отца Алтын-ой, хотя и особняком, но не очень отдаляясь от сородичей. Иначе кто же придет на помощь в случае беды? Далеко (за два дневных перехода) на севере обычно пасли скот сородичи мужа сестры Монгуша — Саят, которую Монгуш со дня ее свадьбы видел всего один раз и то уже давно, пожалуй лет десять-двенадцать назад.

Дни проходили в тревогах и заботах о скоте — главном источнике богатства и самой жизни. Если спросить Монгуша, когда начались в его жизни особенные беспокойства в семье, связанные с Алтын-ой, он наверняка сказал бы, что с той зимы, когда у его юрты остановился уездный писарь, прыщеватый и нагловатый парень, сменивший призванного на германскую войну известного всем хакасам Митрофана. Митрофан не то чтобы был добрым к кочевникам, но, как он сам говорил, «понимал душу инородца». Новый писарь, приехавший из Омска, был хром и кособок, да еще и нечист на руку. Он прибыл к юрте Монгуша сватать его дочь, но получил отказ и от отца, и от дочери. Затаил писарь злобу и искал только повод, чтобы отомстить отказчику. Писал много доносов на Монгуша и вообще на хакасов его рода, обвиняя их даже в цареотступничестве. Только события в России, в ее столице, — революция и отречение царя, — по сути, спасли Монгуша и его сородичей. Во всяком случае, писаря больше никто не видел в здешних степях.

Приезд и сватовство писаря напомнили Монгушу, что у него растет дочь, что ей нужна пара, что ей придется покинуть отчий дом. Ох, как не хотелось Монгушу расставаться с дочерью, которая вела хозяйство после неожиданной смерти матери! Не хотелось расставаться, надеялся, как-нибудь все обойдется, и Алтын-ой будет с ним всегда.

Прошло совсем немного дней. Лето пришло на стойбище Монгуша, и у его юрты осадил коня стройный хакасский юноша. Он стукнул камчой в дверцу, распахнул ее и вошел внутрь. Сделал поклон и прошел на переднее место — напротив входа, где на ковре сидит Монгуш, а на женской половине хлопотала Алтын-ой.

Монгуш кивнул вошедшему, силясь вспомнить, кто перед ним?

— Дядя Монгуш, вы меня не узнаете?

— Нет, парень, не признаю.

— Да я же сын вашей сестры Саят.

— Сын Саят…

Монгуш протяжно вздохнул, припоминая, что по законам предков он, дядя пришедшего молодца, не может, не имеет права ни в чем отказать племяннику — сыну сестры.

— Так что тебе нужно, сын Саят? Зачем прибыл?

— Отдай за меня твою дочь…

Юноша встал и склонил голову, искоса смотря на Алтын-ой, замершую с тазиком в руке и внимательно слушающую его разговор с отцом.

— Нет, сын Саят, нет моего согласия, нет и согласия Алтын-ой. Я прав, моя дочь?

Алтын-ой ничего не ответила, бросила тазик в угол и выскочила из юрты.

Ни с чем уехал юноша — сын Саят — от родного дяди. Ни с чем вернулся в свою юрту и все рассказал отцу и матери.

— Саят, что-то твой брат поступает неправильно, — сердито буркнул отец юноши, — может быть, ему напомнить и подарить лебедя?

— Может быть, подарить, — грустно произнесла Саят и задумалась.

Редко, очень редко хакасы били лебедя. Гордая и красивая птица считалась родственником или прародителем многих хакасских родов, как и соседей-алтайцев, имевших даже целое племя, именовавшееся «лебединцами».

По древним представлениям южносибирских тюрков и их соседей-бурят, лебеди породили людей.

В давние времена жил под небом богатырь, сын которого женился на лебеди, плававшей на Енисее. От их брака родилось одиннадцать сыновей, положивших начало первым одиннадцати родам бурят, родам тувинцев, алтайцев, хакасов.

Лебедь-праматерь, после того как ее сыновья выросли, вернулась на небо и завещала им и их потомкам чтить лебедей. Чтят лебедь разные народы по-разному. Буряты не убивают сами лебедей и не позволяют убивать другим, не едят мяса лебедя, как бы ни было голодно. Якуты считали лебедя покровителем женского рода, и якутки не могли ни есть, ни даже прикасаться к его мясу. Тувинцы и хакасы, подстрелив лебедя, спешили подарить его любому своему сородичу, который взамен такого дара давал оленя или что-нибудь иное, в чем нуждался добывший лебедя. Получив отдарок за лебедя, охотник уходил, а хозяин юрты, где теперь находилась птица, собирал гостей, варил птицу и съедал ее мясо вместе со всей семьей и приглашенными родственниками.