Шепот звезд

Прогибая крыши мобилей затяжными прыжками, размытая тень бросилась к притихшему бойцу. Выпуская в беге серии одиночных импульсов, с чавканьем близких разрывов прижимающих к земле врага, воин запрыгнул на импровизированную баррикаду. И коротким ударом в удивленное лицо воин успокоил последнего налетчика.

Сложив тела пиратов штабелями, Немезис оглянулся на далекие завывания сирен. Сквозь клубы дыма пробивались проблески синих огней и послышался скрежет сминаемого железа. Пробивая тараном дорогу среди обездвиженных мобилей, тяжелая машина на доисторической колесной тяге упорно шла вперед.

Натужно визжа разболтанными генераторами, что срывались то на свист, то на тяжелый гул, колесный динозавр остановился. Из распахнувшихся створок прыснули во все стороны закованные в броню фигуры «законников». Сноровисто окружив Немезиса, бойцы отряда быстрого реагирования взяли его на прицел.

– И почему я не удивлена?

Прихрамывая и держась за бок, испачканная в саже и крови «законница» появилась в самый напряженный момент противостояния.

– И что тебе нужно на моей территории? Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы ты убрался, а тебя забыли, как страшный сон?!

Окинув критическим взглядом еще розовую кожу на бледном лице девушки, воин ответил:

– Я пострадавшая сторона конфликта.

– Ты издеваешься?! – закричала и попыталась развернуть громаду фигуры Немезиса. – Вот это они невинные жертвы, а ты ходячая проблема!

Пытаясь охватить рукой горящий туннель, раздраженно схватилась за щеку. И только сейчас заметила, что собственное плечо костюма срезано, а половина головы выгорела в коричневый барашек.

– А это что еще за новости?!

– Ускоренная регенерация. Полное восстановление поврежденных органов и тканей тела в течение трех дней…

Приведя в чувство двух оставшихся в живых налетчиков, Немезис дождался осмысленного взгляда.

В уши ударил крик пришедшего в себя пирата, с недоумением смотревшего то на обрубок правой кисти, то на возвышавшегося рядом Немезиса. Убрав клинок, тот спокойно уложил еще шевеливший пальцами трофей в набедренную сумку.

Засучив ногами, скуля и воя, пират пытался остановить фонтан крови.

– Ты что творишь?!

Оставив без внимания вопрос капитана, Немезис склонился над вторым пиратом и собрался повторить процедуру.

– Прекрати издеваться!

Фелиция собралась было помешать воину, но уперлась грудью в ствол трофейного импульсника.

– Пристрели его, зачем мучаешь?

– Любой, кто поднимает руку на Воина Ордена, бросает ему вызов. Я его вызов принял и победил. А теперь собираю дань за неуважение. Ты хочешь бросить мне вызов?

– Чокнутые фанатики… – переводя взгляд с пиратов на черную фигуру, Фелиция обреченно покачала головой, – одно зверье поедает другое. Еще сердце вырежи и съешь его… Есть же законы!

Убрав в сумку последний трофей, воин равнодушно переступил через орущих пиратов. Молча взяв девушку под руку, повел в толпу людей в белых комбинезонах.

Суетливо работая над стонущими от боли, спасательная служба оказывала помощь тому, кто еще в ней нуждался, упаковывали в черные пакеты трупы.

– Закон? А твой закон остановил вот это?

Воин поводил девушку между трупами.

– Почему он этого не сделал? Если твой закон не может остановить гибель невиновных, то чем твой закон лучше моего? Я отнял ему руку, но оставил жизнь. У него есть шанс переосмыслить свою жизнь. Остановиться. Но второго шанса для безрукого нет. Повторное преступление карается смертью.

Кивнув головой в сторону потерявших сознание пиратов, воин процитировал:

– Эти люди забыли, что такое быть человеком. Они как животные. Алчные. Злобные. Похотливые. Они признают только силу. Взяв оружие в руки, они бредут по колени в крови. Добиваясь цели, смеются над мольбами о пощаде, они презирают всех, кто слабее, они считают себя вне общества. Таких останавливает только боль. Боль отрезвляет, приводит их в чувство, заставляет задуматься над свершенным. И только после боли человек способен внимать словам разума…

– Ты псих. Реальный псих… – прошептала Фелиция, отстранившись от горевшего взгляда воина.

Она собиралась возразить и опровергнуть сказанное, взгляд натолкнулся на маленькое тельце. Плазменный разряд разорвал ребенка на части, как раз над телом матери, что до последнего пыталась его прикрыть свои телом от беды, но лежала тут же. Таким же изуродованным и обгоревшим трупом.

Рухнув на колени возле останков мальчишки, девушка аккуратно поправила растрепавшиеся волосы. Ладонью закрыв заплаканные глазки с навечно застывшим удивлением, уткнулась в ладони и обессиленно зарыдала. Закусив губы, давя раздирающий изнутри крик, Фелиция просипела:

– Но почему?! Почему всегда страдают дети… Неужели везде вот так.

– Почти, – тихо ответил воин.

Справившись с эмоциями, девушка успокоилась. Размазав слезы по лицу, сказала:

– Я мало видела миров, думала, что только у нас псарня. Только у нас каждый мечтает урвать кусок послаще, обдурить другого, отобрать у слабого, а если может, то вцепиться в глотку другому… на других планетах так же… Но скажи, почему люди не могут жить по-другому?