Шепот звезд

Воин присел на корточки. В глазах девушки, мучившейся извечным вопросом, набухла слеза. Срываясь с ресницы новой каплей, покатилась по закопченной сажей щеке, пока дорогу не преградило мягкое касание бронированной перчатки.

– Прекрати. Ты же сильная и сама все понимаешь… – последние слова воин уже произнес в полном тумане.

Вновь заломило затылок, и в сознании замелькали тревожные индикации. Жизненные показатели запрыгали сумасшедшими значениями, и окружающий мир погрузился во тьму.

– Эй! Ты чего?

Недоумение сменилось тревогой, и крики Фелиции таяли в тишине.

Воин почувствовал теплые руки на лице. Пощёчины. Жалкие попытки удержать завалившиеся набок триста килограммов композита и стали едва не окончились трагедией.

– Да что же за день такой! Да что ж с тобой такое?! Иметь всю Темень раком, да навыворот! Что за дерьмо такое… Медики хреновы! А ну все сюда…

Последние ругательства утонули в охватившем сознание тумане. Вновь по нервам прошла огненная волна, и крик ужаса «шептуна» о бесконтрольном расширении опухоли ворвался в сознание ледяным ветром.

Воин уже не контролировал себя.

Перед глазами мелькали образы событий и незнакомых людей. Звучали обрывки чужих мыслей, голоса. И не выдержавшая напряжения психика провалилась в небытие.

Интерлюдия 1

Жесткий контроль физиологических процессов в идеальном организме носителя проекта «Немезис» получил сокрушительный удар изнутри. Заложенный извне информационный пакет адаптировался и принялся за разрушение внутренних барьеров.

Воздвигнутый специалистами Ордена физиологический контроль над организмом, психологические закладки и жесткие догмы воздвигались в сознании биологического носителя непреодолимыми стенами. Все мыслительные процессы протекали по заранее заложенным алгоритмам, исключающим любое влияние физиологии на четкую психологическую установку. Носитель всегда руководствовался жесткими программами, исключавшими любое своеволие, что не укладывалось в четкие рамки Скрижалей. Получая в кровь строго определенное количество гормонального коктейля, который давал полностью предсказуемую реакцию, человек превращался в идеального исполнителя воли Ордена.

Но информационный вирус делал свое дело методично и жестко. Система внутреннего физиологического контроля была подточена стрессовыми ситуациями. Долгое отсутствие ментального контроля оператором, следившим за поведением и обнулявшим вектор ошибок, стало последним камнем в лавине неизбежных изменений.

Кратковременное отключение медицинского блока, обеспечивавшего не только живучесть, но содержавшего сложные комбинации препаратов, контролировавших обмен веществ, нанесло решительный удар по фундаменту проекта «Немезис».

Лишившись жесткой удавки, гормональная буря вырвалась на свободу, и организм взбунтовался.

Освободившиеся от многолетнего подавления инстинкты оживали дремучими потребностями, проснулись заблокированные участки мозга.

Лишенная блоков и навязанных психологических правил, деформированная личность зияла пробелами и провалами памяти. Фиксируя изменения в биоритме носителя, информационная опухоль осталась недовольна результатом и, подчиняясь заложенным требованиям, принялась заполнять пустоты из массивов памяти с матрицей разума «шептуна».

Интерлюдия 2

Сознание возвращалось по капле.

Возникли образы незнакомых людей. Сквозь шум толпы пробился далекий голос, наполненный лаской и теплотой.

Хотелось уснуть в убаюкивающем мотиве, нырнуть поглубже в объятие женского голоса. Все естество тянулось к песне, как к роднику живительной силы, и воин почти коснулся молочной дымки пухлыми ручонками, как мир резко потемнел.

Руки забугрились мышцами, и тело вздулось от нестерпимой боли. С мукой и ужасом рассматривая руки, тело, он громко плакал, видя, как лопается кожа от рвущихся наружу металлических костей. Тело скрутило судорогой и, упав на четвереньки, он осознал себя чудовищем.

Пытаясь докричаться до ласкового голоса, потребовать теплых объятий, уюта любящих рук, вместо детского крика услышал чудовищный рев.

И темнота проступила образами памяти.

Интерлюдия 3

Полумрак и прохлада подземного храма Посвящения. Круг седых старцев на возвышении, благоговейным взором скользит по ровным рядам терявшихся во мраке склоненных лысых голов. Черные фигуры с тусклым блеском брони застыли, припав на колено. Когда подошла его очередь, он встал с колен и гордо расправил загудевшие сервоприводами плечи.

Дрожащие колени и восторг разве что не возносят в ослепительное сияние стоявших в круге старцев.