Шепот звезд (СИ)

К моему простому старенькому платью, неопрятному виду, к происхождению. Даже рождение Беатрис вне брака — какой скандал! — их беспокоило куда меньше, чем висящее на мне проклятье.

Я поклонилась. Только ради образа смирной овечки, конечно же. Когда я заняла место за трибуной, в зал зашел король. Спустя несколько минут появилась недовольная принцесса. Я стояла, глядя прямо перед собой, и думала о словах Астуриаса. Получается, король запретил мне даже защищаться. Почему?

Астуриас тоже вернулся в залу и занял место напротив меня. Усмехнувшись, он жестом показал, что можно начинать, и появился глашатай.

Звонким голосом юноша принялся зачитывать приговор. Мне вменяли попытку государственного переворота, преступный заговор, покушение на жизнь короля и приближенных. Это можно было бы счесть серьезными обвинениями, если бы не мой возраст в тот момент, когда приговор был составлен и подписан. Шесть лет.

Первый раз мне зачитали эту ересь, пока я стояла на ворохе промасленных веток и думала, что отец просто решил вот так необычно отпраздновать мой день рождения. Детям неведома смерть. Я даже не поняла, что происходит.

Палач продолжал зачитывать обвинения, пока меня не утащила с места казни Матерь из монастыря Акры. Мою жизнь собирались оборвать по таким нелепым причинам, что и говорить стыдно.

Сейчас все повторялось. Звонкий голос юноши перечислял преступления шестилетнего ребенка, одно за другим. Мне показалось, что кто-то особо ушлый приписал к ним еще парочку новых: просто чтобы лист смотрелся внушительнее. Я не удивилась бы, если бы огласили еще и мужеложство или совращение малолетних.

Присутствующие слушали подписанный десять лет назад приговор. Дамы удивленно охали, прикрывая рты ладошками и выгибая подведенные сурьмой брови. Мужчины хмурились, кашляли, окидывали меня недовольными взглядами.

Я даже не могла сказать, что этот приговор составили больше десяти лет назад. Мне оставалось лишь следить за реакцией присутствующих из-под опущенных ресниц, надеясь, что никто не заметит моей злости. Принцесса должна быть нежной. принцесса должна быть благочестивой.

Мой отец хотел видеть рядом с собой послушную овечку, а не яростную волчицу. И это я могла устроить.

Король задумчиво поглаживал бороду. Казалось, голос глашатая даже не долетает до его ушей. Фабиан Четвертый, великий воин Хорта, мало обращал внимания на судебные процессы. Я знала, что король в очень редких случаях соглашается лично присутствовать на таких слушаниях. Возможно, у него проснулась совесть, и когда меня хотели сжечь второй раз, он все же решил поинтересоваться судьбой своей дочери.

Мое сердце переполнялось тоской. Я не винила отца в произошедшем, понимая, что у него были заботы поважнее. Благо королевства стояло куда выше личного счастья. Ему пришлось потерять мою мать, отдать под суд меня. Все это произошло лишь потому, что требовалось успкоить подданых, взбудораженных предсказанием Астуриаса.

Теперь у меня был шанс получить свободу. Молчать сейчас было нельзя. Я осторожно подняла взгляд на отца.

Глава 26

Король смотрел куда-то в сторону, словно избегая меня. Я — клеймо королевского рода. И все же я его дочь. Он должен был, обязан, хоть раз заглянуть мне в глаза во время суда. Я не сводила с него напряженного взгляда, и с каждой секундой моя надежда все больше увядала, пока от нее не остались жалкие ошметки.

Отец посмотрел на меня, но будто не заметил. Его взгляд был направлен куда-то мимо, сквозь мою незамысловатую прическу и ряды разряженных слуг и аристократов, на улицу, где уже начали распускаться первоцветы.

— И вы хотите дать ей возможность оправдаться? — холодно произнес Астуриас. — Его Величество и так проявил наивысшую милость, позволив этому отродью существовать. Дитя отправится в монастырь и проведет свою жизнь в послушании, чтобы искупить грехи перед богами и королевством.

— Вы смеете называть дочь короля отродьем? — воскликнул какой-то аристократ.

Мне пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть его получше. На королевский суд приглашали лишь приближенных людей, даже Совет не участвовал в некоторых слушаниях. Я знала, что меня будет судить король и его звездочет, что позволят прийти Беатрис. Это не считая охрану и слуг. Остальные вроде как не имели права вмешиваться в процесс.

Однако аристократы давно придумали хитрость, чтобы лично наблюдать за тем, насколько справедлив их король.

Согласно нашим законам, на закрытые суды можно было попасть только по приглашению. Ваше присутствие одобрял сам король, но вся соль в том, что над каждой залой во дворце были галереи. На них и собирались аристократы, чтобы своими глазами видеть суд, а иногда и вмешиваться в него. Процесс все равно не считался открытым.

А что? В зале суда же нет посторонних, аристократия не влияет на процесс! Вот только их выкрики иногда помогали королю принять правильное решение, которое не поднимет волну негодования и заговоров.

И этот мужчина решил воспользоваться своим положением и озвучить вполне справедливое замечание. К моему удивлению, аристократы согласно загалдели.