Шепот звезд (СИ)

Айза побагровела. Ее маленькие глазки забегали по залу в поисках поддержки. Она снова встала ко мне боком, старательно не замечая моих взглядов.

Я не понимала, почему она пришла на суд. Айза давно воспитывала меня, мы с ней прошли разные стадии отношений: от вражды к нейтралитету, от равнодушия к заботе. Я дарила ей букеты полевых цветов по праздникам, помогала на кухне, если справлялась со своими обязанностями раньше нее.

Она готова была всыпать мне розг за малейшую провинность, но к моим обидчицам относилась вдвойне строже. Мы не были семьей в прямом смысле этого слова, но я всегда считала Айзу своим другом. Она могла топать ногами и кричать на меня за каждое лишнее слово, не разделять мои взгляды, но поддерживала шутки и изредка притаскивала мне свежего хлеба с молоком. В монастыре это считалось самым роскошным лакомством, наравне с пригоршней ягод или дополнительной порцией мяса в каше.

И теперь она стоит рядом со мной и во всеуслышание объявляет, что весь монастырь считает меня исчадием Мрака, а ей приходилось мучиться от страха каждый день, пока я находилась в стенах монастыря. Это кто еще кого боялся…

В моем сердце даже обиды не осталось, лишь легкая грусть. Однажды подобное должно было случиться. Просто я надеялась, что богобоязненная простая Айза не станет подписывать мне смертный приговор. Очевидно, молва о моем проклятье оказалась сильнее нашего общего прошлого.

— Вы привели зверя в королевский дом, — крикнула она. — Проклятье висит на ней, но не на короле! Кора не должна здесь находится, она опасна. Ее нужно держать там, где молитвы и строгость помогают ей оставаться человеком. Если ее не наказывать, она распустится, потребует шелков и заморских блюд, вина и прочих непотребств. Вы просто сгубите ребенка, подпустив ее ко дворцу. Она должна остаться в монастыре!

Аристократы дружно захохотали. Еще бы, ведь каждый из них подходил под описание дитя Мрака. Не хватало только добавить, что благородное происхождение — тоже зло, от которого надо избавляться. Или еще лучше: от золота мы становимся на шаг ближе к исчадиям Мрака. Бред, да и только.

Глава 29

Я не понимала, зачем Айза пришла сюда и чего хотела добиться. В любом случае, какую-то часть особенно впечатлительных людей она убедила.

Астуриас подал знак и сам вышел в центр зала как свидетель. Я знала, что ничего хорошего он обо мне сказать не сможет, поэтому попросту отвернулась. Приличия позволяли мне смотреть в любую точку во время суда. Отец видел, что я недовольна. К сожалению, столь долго и столь мастерски скрывать свои эмоции я не умела.

— В детстве она била служанок, — спокойно произнес Астурис, — а в юности начала нападать на послушниц. Ее ум был скуден во младенчестве, и ничего не изменилось даже при содействии настоятельницы и богини мудрости. Она слаба духом и телом, ей не место во дворце, а уж тем более на троне. У вас есть воспитанник…

Люди разом загалдели. Послышалась ругань и такой грохот, будто аристократы выдергивали из стен картины, чтобы швырнуть ими в звездочета. Выходит, Даррела сочли не лучшим претендентом на трон. Возможно, поэтому он не появился на слушании.

— … на которого эта девица напала, попыталась украсть его кинжал. Разве это можно назвать примерным поведением воспитанной леди? Она ему угрожала!

— Хороша первая шпага королевства, раз девиц боится, — выкрикнул голос сверху.

— Да, теперь северянин и от монашек бегает! — воскликнул второй.

— Или за ними! — добавил мой верный защитник. — Не верится, чтоб такая тихая леди сама напала на мужчину. Как, говорите, она отняла у него кинжал? Где?

Люди дружно заворчали. Я заметила, что даже стражники начали переглядываться. Их неуверенность была моим спасением. Уж если даже простой люд не уверен в Астуриасе, у меня есть шанс.

Отец поднял руку, призывая всех к молчанию. Беатрис устало откинулась на троне, со скучающим видом обмахиваясь веером. Я заметила, как она периодически морщит нос, будто ее беспокоит неприятный запах. Сестра играла роль нежной аристократки, рядом с которой поставили свинопаску. Уверена, большая часть дам с галереи уже подметили постоянно кривящееся лицо принцессы и сделали свои выводы о происходящем.

— Я не считаю эти обвинения достаточными, — медленно произнес король, обдумывая каждое слово, — чтобы казнить принцессу. Она во дворце почти сутки и до сих пор никак не навредила его обитателем.

— Вы не знаете, отец, — вмешалась Беатрис. — Я подослала к ней свою фрейлину.

Возмущение в зале достигло пика. Кто-то кричал, что так нагло сообщать о своих шпионах может лишь идиотка. Кто-то охал, испуганно закрывая лицо. Нашлись и те, кто одобрял действия принцессы.

— Она придет и расскажет, как свидетельница, что ей пришлось пережить, будучи служанкой у этой девки.

— Беатрис! — прорычал король.