Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

Инфект собрал на «Саталикозе» всех своих советников, а также всех военачальников и флотоводцев. После непродолжительного обсуждения достойные мужи настоятельно рекомендовали своему правителю стереть Дуканы с лица земли, а из жителей пощадить лишь женщин и детей, которых, впрочем, немедля обратить в рабство.

Бесчисленные авидронские отряды, включая Белую либеру, стали высаживаться на берег. В городе царила паника: горожане были уверены, что их славная столица, многие годы державшая в страхе всё побережье континента, сейчас будет беспощадно разграблена и разрушена. И они были правы. Но тут на «Саталикозу» явились смиренные посланцы лимских вождей. Алеклия нехотя принял их, и они предложили авидронскому правителю назвать условия, при которых Дуканы не подвергнутся уничтожению. Божественный скрепя сердце приказал отрядам остановиться, хотя считал, также, как и его военачальники, что лимы лишь пытаются выиграть время, чтобы успеть отступить, бежать или прочно закрепиться в тех местах, где решено организовать оборону. Тысячи авидронских воинов столпились в порту, заняв своими колоннами примыкающие узкие улицы; питая к врагу жгучую ненависть, накопленную за десятилетия бесчинств пиратов у побережий материка, все жаждали крови. Вскоре поползли слухи, что лимы хотят откупиться, и циниты зароптали…

ДозирЭ вместе с полупартикулой белоплащных находился на обширном пригородном пустыре, который местные жители использовали как мусорную свалку. Этому отряду предписывалось обойти Дуканы с тыла и перекрыть единственную дорогу, по которой можно было ускользнуть из города. С отвращением вдыхая тяжелый запах гниения, ДозирЭ с горечью то и дело обращал взгляд на просторный залив, открывающийся отсюда во всей своей красоте, и, найдя среди кораблей знакомую «плавучую акелину», тщетно пытался разыскать Андэль среди люцей в белых и розовых плавах, высыпавших на палубу, чтобы поглядеть на пресловутые Дуканы, о которых было столько разговоров. «Увы, мой Бог, – думал молодой человек, поигрывая в руке своим коротким копьем. – Теперь мне только и остается, что погибнуть, конечно, совершив при этом самый яркий и героический подвиг. Может быть, тогда она поймет!»

И белоплащный не без удовольствия представлял, как все восхищенно говорят о его самоотверженном деянии, как сам Божественный вспоминает перед войском славного воина, погибшего за честь Авидронии, и как циниты едва не плачут. Он представлял, как скорбит Андэль, проливая горькие слезы, как проклинает себя за то, что отвергла его. Теперь ей до конца дней не забыть о своем ужасном предательстве.

И, думая обо всем этом, впечатлительный ДозирЭ испытывал по отношению к себе самому такую жалость, что его глаза то и дело застилали слезы.

Тем временем на палубе «Саталикозы» Божественный в окружении первых советников составлял список требований к лимским вождям. Это мероприятие вскоре окончательно превратилось в фарс: ни у Инфекта, ни у его соратников и в мыслях не было прощать пиратов, какие бы дары они ни предложили. Уничтожение Дукан должно было стать логическим завершением долгого похода, справедливым итогом всех тяжелых трудов, всех кровопролитных сражений. Лимское братство необходимо обезглавить, явив яркий пример иным разбойникам, всем врагам Авидронии, да и Фатахилле.

Условий становилось всё больше и больше, написанные цифры трижды изменялись, каждый раз удваиваясь. Советники Инфекта состязались в изощренности притязаний, Алеклия то и дело начинал безудержно смеяться, восхищаясь хитроумием своих помощников и безумными неосуществимыми требованиями, которые они выдвигали.

Наконец перечень условий закончили. Он содержал сто пунктов, каждый из которых был обширен и состоял из многих подпунктов. Прежде всего лимским вождям воспрещалось впредь заниматься морскими грабежами и набегами на прибрежные поселения. Им не разрешалось иметь военного флота и армии, а также набирать наемников, все укрепления, форты и крепостные стены городов должны были быть разрушены, а их гарнизоны распущены. Жителям Лимы предписывалось заняться рыболовством, собирательством, возделыванием земли и скотоводством. Кроме этого, лимские вожди должны были заплатить Инфекту Авидронии откуп в размере одного миллиона (!) берктолей, а также передать авидронам один миллион молодых и здоровых рабов. А еще драгоценности, скот, оружие, пряности, кожи, ткани, вино, лес, ценные строительные материалы и тому подобное. Весь откуп, который надлежало выдать немедленно, оценивался в три миллиона берктолей, что составляло тридцать миллионов инфектов – цифра несуразная, смешная, невероятная со всех точек зрения. Последним и одним из главных условий было требование, предписывающее доставить на корабли всех рабов из числа бывших Граждан Авидронии, находящихся на полуострове, тех, у кого на левом плече выжжено клеймо из четырех авидронских букв. И их детей.