Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

– Ну и глуп же ты, Дэвастас. Неужели ты до сих пор не понял, кто управляет страной? Ты думаешь, что этот ряженый пьяница, этот недоумок – мой брат – чем-нибудь тебе поможет? Поверь мне: не успеешь ты выйти из Солнечного дворца, как твой онис утратит всякую силу. И коварная Хидра, думающая, что обвела меня вокруг пальца, не сможет с этим ничего поделать.

Дэвастас теперь уж не знал, что ответить, лишь набычился, и голубые глаза его потемнели. Хавруш сделал вид, что ему захотелось размять ноги, поднялся со своего кресла и отошел чуть в сторону. Удостоверившись, что теперь внезапно напасть на него невозможно, он продолжил:

– Ты, наверное, забыл, Дэвастас, кем ты был? Кто тебя сделал таким, каков ты есть сейчас? Ты забыл, к какому воинству ты относишься, кто твой хозяин? Если это так, тогда взгляни на этот кинжал, который носишь на поясе. Может быть, хотя бы он тебе напомнит, кому ты клялся в верности три года назад у стен объятого пламенем Де-Вросколя…

Дэвастас недоуменно посмотрел на свой пояс, на свое ладно пригнанное личное оружие – меч, два кинжала, два небольших метательных ножа. За годы войны он так сроднился с этими клинками, что они стали частью его тела, он их просто не замечал. Тут-то он и вспомнил о подаренном кинжале, указывающем на его принадлежность к отборным воинам Хавруша.

Воин немедля снял кинжал с пояса и швырнул Верховному военачальнику. Кинжал со звоном упал у ног изумленного Хавруша, зеленый камень на рукояти кинжала раскололся, и в стороны брызнули мелкие осколки.

– Я возвращаю его тебе! На, забери!

Хавруш ничего не сказал и ничего не сделал, лишь вырвал из носа волосок. Его грузное бесформенное тело покрылось липкой испариной. Тем временем воин бросил в сторону Верховного военачальника уничижительный взгляд, повернулся и широкими шагами двинулся к выходу.

– Постой! – в последний момент окликнул его Хавруш. – Так как же насчет Слепой Девы? Ты не можешь вот так вот просто уйти отсюда!

– Почему нет? – нахально улыбнулся Дэвастас, указывая на свой жезл власти.

Верховный военачальник с усилием сглотнул слюну.

– Кто посмеет меня задержать? – И, повернувшись, Дэвастас вышел.

Когда Хавруш немного успокоился, он поднял кинжал и машинально обнажил клинок. Таких кинжалов было изготовлено всего двести штук, один из них принадлежал этому строптивому негодяю. На кончике клинка Хавруш заметил несколько не стертых до конца пятен крови, а на крестовине – выгравированное имя «Дэвастас».

Уж не собирается ли Дэвастас похитить золотую Деву? – подумал Хавруш. Он чуть не задохнулся от охватившего его бешенства. Ах, как он ошибся, доверив бесценную статую этому мерзавцу! Конечно, здесь не обошлось без Хидры. Несомненно, именно она – эта жрица прелюбодеяния и разврата, задумала присвоить себе сокровища династии Тедоусов. Может статься, что Тхарихиб, в момент слабости, поведал ей тайну статуи богини. Схватить, немедленно схватить Дэвастаса! Пытать! Я сам буду забивать шипы в его пятки, выжигать ему глаза и выламывать зубы, пока он не откроет, где спрятал золотую Деву. Посмотрим, кто из нас сильнее. О, он, без сомненья, всё расскажет! А потом казнить, казнить, только тайно, чтобы воины его отряда и уличные крикуны ни о чем не прознали…

Хавруш ринулся к столу, схватил чистый свиток и было уже написал распоряжение, как случайно поднял глаза: ему показалось, что повеяло каким-то могильным холодом – и тут он с испуга выронил лущевый стержень. Перед ним, в двух шагах, стояла худая безобразная тень, закутанная в черный плащ. Верховный военачальник почувствовал скверный тошнотворный запах и, видимо из-за всего пережитого за последние трагические дни, принял тень за злого духа. Собственно, Хавруш даже не удивился, решив, что это расплата за то богохульство, которое он позволил себе по отношению к Слепой Деве. Однако, присмотревшись, он, даже с некоторым разочарованием, признал в призраке своего старшего брата, интола Иргамы.

Тхарихиб имел мученический вид: его лицо было покрыто зелеными и желтыми пятнами, под глазами, налитыми кровью, чернели впалые круги.

– Брат мой любимый, ты уже проснулся? – приветливо произнес Хавруш. – Я не хотел тебя беспокоить, тем более дурными известиями. Думаю, пусть лучше выспится. Ведь нас теперь ждут громадные испытания, и они потребуют от нас невероятных усилий…

– Зачем ты казнил Твеордана? – глухо спросил Тхарихиб, решительно прервав подобострастную скороговорку брата.

Хавруш понял, что болтовней не отделается.

– Так ведь это из-за него мы проиграли битву. Он изменник – я тебе давно говорил. У Волчьего ручья мои предположения окончательно подтвердились.

– Ты лжешь! – бросил Тхарихиб. – Ты, преследуя какие-то свои тайные цели, уничтожаешь всех моих соратников, всех тех, кто мне более всего дорог, кто мне предан.

– Тех, кто тебе более всего предан, ты сам уничтожаешь, собственной рукой, – огрызнулся Хавруш.

Тхарихиб закусил губу и прямо посмотрел на брата. Его взор был мертвенным, усталым и безмерно печальным. Хавруш испугался этого опустошенного взгляда.