Шериф

— Лоу, что ты, черт возьми, делаешь? Опусти меня. — Извиваясь, она пытается вырваться, но я лишь крепче держу ее.

— И не надейся, любимая. Это традиция.

— Ты издеваешься надо мной, да? — Ее голос похож на слабый писк, и я могу предположить, что это страх. Но все нормально. Это пройдет, когда мы больше будем вместе.

— Джозефин, мне почти тридцать лет. Я никогда не был влюблен и даже не был близок к этому. Прошло больше десяти лет с тех пор, как я был так сильно потрясен женщиной. Так что, нет, я не издеваюсь.

Я смотрю Джозефин в глаза, когда открываю входную дверь и переношу ее через порог. Я вижу в них удивление, а еще могу видеть надежду. Не знаю, что произошло в ее жизни, но то, что я видел последний год, наблюдая за ней, — она выстроила крепость, чтобы держать людей подальше.

Захлопнув за нами дверь ногой, я несу ее через гостиную и иду дальше по коридору. Я отношу ее в спальню и, в конце концов, опускаю на ноги, обхватив за бедра, чтобы успокоить.

— Лоу, это безумие. Сегодня просто… это ненормально.

Взглядом темных глаз она всматривается в мои глаза. Она отчаянно хочет, чтобы кто-то взял бразды правления, и, к счастью для нас, я не против.

Обхватив ее шею обеими руками, я провожу большим пальцем по ее подбородку.

— Разве ты не устала, Джозефин? — Она вопросительно смотрит на меня. Я наклоняюсь, и мои губы находятся в миллиметре от ее губ. — Тебе не надоели все эти стены? Отпусти, любимая. Я буду здесь, когда они упадут.

Я целую ее, и она открывается мне, впуская. Обхватывает меня руками за талию, притягивая к себе, когда языком я скольжу внутрь ее рта.

Она такая сладкая на вкус, что я кусаю ее нижнюю губу. Хочу поглотить ее тело, начиная с губ.

— Лоу, — шепчет она, ее слова — словно бальзам для моего нуждающегося тела. Я чувствую, как она дышит, и отстраняюсь, чтобы заглянуть ей в глаза. — Я не… опытна. — Джозефин отводит взгляд, а затем снова смотрит на меня, сжимая челюсть. — Я никогда не делала этого раньше. Не знаю, важно для тебя это или нет.

Одной рукой я притягиваю ее к себе, позволяя каждому изгибу слиться с моим телом. Другой рукой начинаю расстегивать пуговицы ее блузки.

— Для меня не имеет значения, была ты с кем-то до меня или нет. Важно только то, что я буду последним. — Расстегнув блузку, я провожу пальцем по краю ее черного кружевного бюстгальтера и до ложбинки. — Меня волнует только то, что сегодня ничто не встанет между нами. Будем только ты и я. Кожа… — я наклоняюсь и целую ее ложбинку, — … к коже, — говорю я напротив ее пышной груди, дико нуждаясь в том, чтобы пососать ее.

Отпустив ее талию, я расстегиваю юбку и снимаю с Джозефин одежду. Она стоит передо мной в черном кружевном лифчике, трусиках и алых туфлях. Она покрыта татуировками, и выглядит как чертова богиня рок-звезд. Я не отвожу взгляд, пытаясь выжечь в памяти этот образ, чтобы помнить это, когда нам будет по сто лет, и напоминать Джозефин, как она впервые отдала мне свое тело.

Потянувшись ей за спину, я расстегиваю лифчик и позволяю ему упасть на пол. Ее освобожденная грудь задорно подскакивает, и я в предвкушении облизываю губы. Запустив пальцы под резинку ее трусиков, я тяну их по бедрам, вниз к лодыжкам. Она собирается снять туфли, но я прикасаюсь к ее ноге, останавливая ее движения.

— Оставь их, любимая. Они красивые и утонченные, как и ты.

Опустившись перед ней на колени, я смотрю вверх и вижу густой румянец, покрывающий ее щечки. Я помогаю ей переступить через трусики, а затем встаю, чтобы насладиться полностью обнаженным видом Джозефин. Прижав руку к груди, я пытаюсь дышать.

— Господи боже. Мое завещание на столе в офисе шерифа, на случай, если я не переживу сегодняшнюю ночь.

Джозефин смеется, и этот звук вырывает меня из оцепенения — я снимаю рубашку и брюки. Когда я предстаю перед Джозефин в боксерах, она подходит ко мне, проскальзывает пальцами под резинку и тянет их по бедрам. Она, как и я, опускается передо мной на колени, когда я переступаю через них. Джозефин стоит на коленях передо мной, разглядывая мой член. На головке появляется капелька смазки, и Джозефин облизывает свои соблазнительные красные губы.

Я дотягиваюсь и хватаю ее за руки, поднимая с пола и опуская на кровать.

— Пока нет, любимая. Сегодня все для тебя.

Положив ее на середину кровати и устроившись между ее ног, я широко развожу их. Джозефин немного напряжена, и я уверен, это из-за того, что она стесняется.

— Расслабься, любимая. Я собираюсь подружиться с твоей киской. После этого мы все будем лучше знакомы.

Увидев, как на ее губах появляется улыбка, я целую внутреннюю часть ее колена и прокладываю себе путь вверх по ее бедру. Я лижу и покусываю ее между ног, чувствуя напротив языка мягкую плоть. Когда добираюсь до ее щелки, нюхаю короткие, мягкие локоны и ощущаю ее сладость. Черт, она пахнет так сладко. Я по очереди всасываю в рот ее полные губки, закатывая глаза и издавая стоны от ее вкуса.