«Шерхан» против электрического ската

– Отчистили. И даже очень здорово. На вид стало как новое.

– Так, что же тебе не понравилось?

– Да так, пустячок. Может быть, не каждый бы это и заметил. Может, это я такой привередливый. Только оно село размера на четыре. Рукава чуть ниже локтей стали кончаться.

– А ты бы потребовал возмещения убытков.

– Да разве я с ними судиться буду, начальник? Мне это западло. Чтобы я в суд сам пошел?

Да никогда в жизни. Под конвоем – другое дело. А сам никогда.

– И что же ты с ним сделал? Продал?

– Вот еще! Племяннику отдал. Ему тринадцать лет исполнилось. Он в нем теперь с дружбанами в подъездах стены подпирает по вечерам. Я же говорю, все мои неприятности с этой чертовой бабы начались.

– Не у тебя одного, – успокоил его Житков.

Коблов еще раз махнул рукой и исчез за дверью.

Глава 10

После ухода Крылова чертова баба Юлия Тарасовна Кривопалова еще долго нежилась в постели.

Конечно, этот горе-сыщик – болван и простофиля, но в постели он хорош. Юлия Тарасовна знала в этом толк. Давненько она так не отводила душу. Уж очень она любила этот сладостный процесс. К сожалению, ее ныне покойный муж мало соответствовал предъявляемым ей высоким требованиям. Нельзя сказать, что, выходя за него замуж, она не знала об этом его недостатке. Конечно, знала, но тогда он компенсировался, как она небезосновательно полагала, его состоятельностью, большой к ней любовью и мягкостью обращения. А недостаток темперамента она надеялась легко возместить на стороне. Кроме того, затруднительное положение, в котором она оказалось волею судьбы в то время, не позволяло ей быть чрезмерно разборчивой.

Честно сказать, ей нравилась профессия проститутки, но в ее возрасте пора было подумать о более респектабельном, хотя бы внешне, образе жизни. Респектабельном и, главное, менее зависимом от превратностей судьбы. Поэтому, когда покойный Александр Алексеевич Кривопалов, который некоторое время был ее постоянным клиентом, сделал ей официальное предложение стать его женой, она недолго раздумывала.

Первое время у нее не было оснований жалеть о принятом решении. Александр Алексеевич в ней души не чаял – последняя любовь бывает сильнее первой и, что еще более поразительно, может быть гораздо безрассудней. Во всяком случае, в том, что касается материальной стороны существования, Юлия Тарасовна ни в чем не знала отказа. А если учесть, что в последние перед замужеством дни своей профессиональной деятельности, в связи с наплывом, в Москву иностранных и отечественных предпринимателей, а также оторванных от семей политических деятелей, главным образом депутатов вновь избранной Государственной думы, ей пришлось усиленно потрудиться, то первые месяцы замужества воспринимались ею как заслуженный отпуск по основному месту работы. Тот пустяк, по сравнению с максимальными рабочими нагрузками, который требовался для полного удовлетворения сексуальных потребностей мужа, никак не мог изменить данного ощущения. Скорее он служил легким тренингом – средством, чтобы не забыть, как это действительно делается.

Первые легкие тучки на до этого безоблачном горизонте семейной жизни стали появляться на втором году совместной жизни. То ли по причине легкого любовного сумасшествия, то ли по каким-либо другим причинам, Александр Алексеевич стал терпеть значительные убытки в своих делах, о чем, по простоте душевной, исчерпывающе информировал свою обожаемую красавицу-супругу, ища в ней сочувствия и моральной опоры.

Юлию Тарасовну такой поворот событий сильно встревожил – доходы валютной проститутки, при всей их значительности, не шли ни в какое сравнение с теми тратами, которые она привыкла делать, проживая под уютным крылышком мужа-бизнесмена. К хорошему привыкаешь быстро, поэтому мысль о возможном снижении уровня жизни была воспринята ею почти трагически и мгновенно пробудила в ней мирно дремавшие досель наклонности и задатки безжалостной и умной авантюристки.

Дела мужа шли все хуже и хуже, что побудило ее приступить к осуществлению плана собственного финансового выживания. Александру Алексеевичу в этом плане, увы, отводилась незавидная роль средства и жертвы.

Первый этап плана заключался в вербовке сообщника в лице секретаря мужа – Евгения Семко. Для этого было избрано хорошо известное и прекрасно ею освоенное средство – постель. Юлия Тарасовна тайно от мужа сняла на чужое имя небольшую, хорошо меблированную двухкомнатную квартирку в центре города.

Изобразить страстную любовь и заманить в это уютное гнездышко неискушенного секретаря было для артистической Юлии Тарасовны делом техники.

После недели, проведенной в любовном безумстве с очаровательной и опытной партнершей, Евгений Семко, взявший по такому случаю двухнедельный отпуск, был внезапно и безжалостно сброшен с небес на землю.

Дело шло к вечеру, когда Юлия Тарасовна, намереваясь вернуться домой к моменту прихода мужа с работы, не спеша, с чувством одевалась, сидя на краю широкой тахты, игравшей, как было отмечено, далеко не последнюю роль в ее грандиозном и хитроумном плане.