Шерлок Холмс и болгарский кодекс

– А почему вас это интересует, мистер Холмс? – искренне удивилась миссис Бэррингтон.

Мой друг не смог сдержать смешок, заметив ее смущение.

– Меня всегда интересуют детали, – пояснил сыщик, – существенны они или нет. – Холмс махнул рукой в мою сторону. – В лице доктора Уотсона вы можете найти себе спутника. Он ходит на все представления мюзик-холла.

– Я хотела посетить «Тиволи», – ответила она.

– И когда же наконец все случилось? – спросил Холмс.

– Два года назад.

– В начале апреля?

– Да.

Холмс кивнул:

– Пожалуйста, продолжайте.

– Чтобы выглядеть привлекательно, – она снова покраснела, – мне посоветовали собрать волосы на затылке и обнажить шею, а лицо закрыть вуалью и обязательно накрасить губы красной помадой. Вместо цилиндра я надела на охоту тюрбан, что выглядело очень необычно. Он плотно охватывал голову на тот случай, если вдруг на скаку я задену какую-нибудь ветку. Закончив сборы, я взяла двуколку и отправилась в охотничий домик на Боуден-роуд. Меня сопровождал сэр Пендерел, прекрасный наездник и знаток псовой охоты. Меня представили мистеру Ферни, и моя охота началась.

– И вот там-то вы встретили капитана Бэррингтона, а затем вышли за него замуж, не так ли? – подытожил я.

Она опустила голову.

– Простите, – извинился я, – если мой вопрос покажется вам неделикатным, но не пытались ли вы выяснить, не поступало ли в полицейские морги похожее тело?

Голова нашей хозяйки поникла еще ниже.

– Весь вчерашний день, – еле слышно проговорила она. И слеза покатилась по ее лицу.

Мы с Холмсом поднялись.

– И последнее, – произнес я. – Бэррингтон не слишком редкая фамилия. Насколько мне известно, в Англии проживает по крайней мере дюжина капитанов Бэррингтонов. В каком именно полку он служил?

– Коннаутских рейнджеров.

С большим трудом мне удалось скрыть крайнее удивление. Я пристально посмотрел в ее скорбное лицо.

– Коннаутских рейнджеров? – воскликнул я. – Но…

Холмс резким движением руки остановил меня:

– Уотсон, думаю, мы уже располагаем достаточными сведениями. Миссис Бэррингтон больше не в силах продолжать беседу. – Он повернулся к ней и поклонился: – Мадам, уверяю вас, мы сделаем все возможное, чтобы отыскать вашего мужа.

Она встала. На лице ее проступила тревога. А Холмс продолжил:

– Как вы и советовали, мы заберем с собой свадебную фотографию. Но я должен просить вас о небольшом одолжении.

– Одолжении? Для вас – все что угодно.

– По пути сюда мы с другом побились об заклад. Я абсолютно уверен, что наш великий государственный деятель Уильям Юарт Гладстон родился в тысяча восемьсот десятом году. Уотсон же опрометчиво утверждает, будто это произошло годом раньше. Нельзя ли мне заглянуть в ваш справочник, чтобы определить, кому из нас достанутся пять гиней?

Миссис Бэррингтон вручила Холмсу книгу, а тот, грустно покачав головой, посмотрел на меня:

– Уотсон, вы счастливчик. Он действительно родился в тысяча восемьсот девятом году.

Мы направились к выходу и, когда уже подошли к двери, миссис Бэррингтон призналась:

– Вот я поделилась с вами моим горем, и стало немного легче на душе.

Холмс повернулся, словно хотел еще раз поклониться, но вместо этого спросил:

– Миссис Бэррингтон, поскольку ваш отец по понятным причинам не мог присутствовать на свадьбе, кто стал посаженым отцом?

– Хотя срок оглашения был совсем коротким, к счастью, мы нашли посаженого отца среди офицеров третьего батальона Колдстримского гвардейского полка.

– Как его имя?

– Подполковник Джеймс Грант.

Пока слуга подгонял наш экипаж, мы ждали снаружи. Я схватил друга за руку и решительно сказал, понизив голос:

– Холмс, во имя Неба, что происходит? Человек, за которого она якобы вышла замуж, капитан Бэррингтон из полка Коннаутских рейнджеров, погиб в результате несчастного случая на охоте около четырех лет назад. А что касается посаженого отца, то, если верить «Военной газете», подполковник Джеймс Грант из Колдстримского гвардейского полка был первым британским офицером, павшим в сражении при Краайпанде.

Холмс помрачнел.

– Да, это была странная свадьба. Даже здесь, в Болгарии, вряд ли бывает, чтобы мертвый посаженый отец вручал невесту мертвому жениху. – Брови его сошлись к переносице. – Столько разных ниточек ведет к разгадке случившегося, но я никак не могу ухватиться за главную. Скажите, Уотсон, почему там была коробка с сигаретами, но никакого запираемого на ключ поставца с графинами для виски или бренди?

– Холмс, – ответил я, – вы на ложном пути. Возможно, в этом доме не держат графинов с виски и бренди.

– А как насчет джина, вермута или шерри в хрустальном кувшине?

Я снова покачал головой:

– Мне на глаза попались только лакричный и миндальный ликеры. И еще что-то похожее по цвету на гренадин и горькую настойку Гарнетта.

– Да, и никаких тебе длинногорлых сосудов, наполненных загадочными и грешными напитками, столь популярными в офицерских столовых. Судя по пятнам на вашем парадном мундире, армейские офицеры ведут разгульную жизнь.