Шерлок Холмс и Дело о крысе

– Не исключено, – согласился он с самоуверенностью, которая привела меня в ярость. – Однако мне представляется, что вы слишком драматизируете ситуацию. Баронесса, видимо, убедилась, что дома меня нет – что я не решаюсь вернуться домой именно в силу названной вами причины, – и, скорее всего, отозвала большинство, а может, и всех своих громил, которые держали дом под наблюдением. В любом случае я намерен сыграть с ней в ее же собственную игру. Уж если где наша темная леди меня не ждет, так это на Бейкер-стрит, а значит, там-то мне самое место. Словом, дома безопаснее всего.

– Вы меня не убедили.

– Что же, дабы умерить ваши страхи и обеспечить нашу неприкосновенность, не станем заходить в дом открыто.

Холмс велел кэбмену высадить нас на углу Бейкер-стрит и Мэрилебоун-роуд. Мы шагнули на запруженный пешеходами тротуар, и Холмс шепнул мне на ухо:

– А теперь, Уотсон, ступайте пешком к нашему дому. Идите как можно беспечнее. Никакой скрытности: посвистывайте, помахивайте тростью – и все в том же роде. Постарайтесь привлечь к себе внимание. А я пойду следом и погляжу, не окажется ли вокруг подозрительных личностей, которых заинтересует ваша персона. А потом, если все в порядке, я скоро вас догоню. – С этими словами он подтолкнул меня вперед, а сам смешался с толпой прохожих и исчез из виду.

Я сделал так, как мне было сказано. Я шел, насвистывая мотив из «Иоланты», помахивая тростью и поглядывая по сторонам с беспечной улыбкой. При этом я пристально вглядывался в лица всех прохожих. Ни одно из них не показалось мне подозрительным или опасным. Да и ко мне никто не проявил особого интереса. Возможно, подумалось мне, я переоценил опасность нашего возвращения на Бейкер-стрит, а Холмс затеял эту шараду, чтобы наглядно продемонстрировать этот факт.

Я подошел к дому номер 221-b, и на душе у меня потеплело, когда я коснулся рукой молотка у знакомой двери. Да, тепло было признаком сентиментальности, и все же оно согрело меня и подняло мой дух. Через несколько секунд взволнованная миссис Хадсон впустила меня в дом.

– Уж как я рада вас видеть, доктор Уотсон, – запричитала она, захлопывая дверь и тем самым заглушая уличный шум. – Господи, а какие глаза-то у вас красные! – Она ласково усмехнулась. – Никогда я не привыкну к тому, как вы с мистером Холмсом исчезаете на Бог весть сколько дней, когда ведете расследование, а я сиди тут и думай, скоро ли увижу вас снова, – если вообще увижу. А уж как я надеялась, что мистер Холмс вернется вместе с вами.

– Он очень скоро вернется, – заверил я нашу домохозяйку.

– Вот и слава Богу. Тут в последнее время прямо какой-то цирк. От посетителей отбою нет. То полиция, то брат мистера Холмса, то клиенты один за другим, то какие-то странные типы, которые не хотели сказать, зачем пришли, – и всем им нужен мистер Холмс.

– Не надо больше волноваться. Мы вернулись.

– Да, вернулись, – подтвердил голос с верхней площадки лестницы.

Мы с миссис Хадсон разом обернулись: там, прямо перед нами, частично скрытый в тени, стоял Шерлок Холмс. Потом он спустился к нам – на лице улыбка от уха до уха.

– Ох, уж вечно вы с вашими выкрутасами, мистер Холмс. Да как же вы туда попали?

– Через черный ход. – В глазах Холмса блеснул озорной огонек.

– У нас нет черного хода, – заметила наша домохозяйка.

– Ну, скажем так: я использовал свое умение лазать по водосточным трубам и открывать запертые окна.

– Господи, мистер Холмс. Вы там ничего не попортили?

– Ничего существенного.

Миссис Хадсон неодобрительно щелкнула языком, однако на лице ее играла счастливая улыбка.

– Оно, надо думать, потому, что вы опять что-то расследуете.

– Да, как обычно. А теперь, миссис Хадсон, возвращайтесь, пожалуйста, к себе, потому что к нам в любой момент может явиться довольно неприятный посетитель – и мы с Уотсоном вынуждены будем обойтись с ним не слишком любезно. А, вот, видимо, и он.

Холмса оборвал громкий стук.

– Ступайте, ступайте, – проговорил мой друг, мягко выпроваживая миссис Хадсон в ее гостиную.

– Делайте что хотите, только фарфор мой не перебейте, – попросила она в слабой надежде и скрылась за своей дверью.

Стук повторился, отскакивая от высоких стен прихожей.

– Экий он нетерпеливый, – томно проговорил Холмс, а потом ловким, выверенным движением обернулся ко мне – ласковое выражение стремительно истаивало. – Так, Уотсон, – проговорил он хриплым шепотом, – если не ошибаюсь, к нам пожаловал Гансон, один из приспешников баронессы, и ему не терпится выяснить, почему вы здесь и где нахожусь я. Впустите его, а я спрячусь с револьвером за дверью.

Настойчивый стук раздался вновь, громче и грубее прежнего.

Я кивнул в знак того, что понял, и крикнул нашему нетерпеливому посетителю:

– Входите!

Холмс проскользнул в угол и распластался у стены, а я отворил дверь. Передо мной стоял высокий светловолосый здоровяк в моряцкой одежде. Я его уже видел. Это был тот самый матрос с причала Христофора.

– Здравствуйте, доктор Уотсон, – произнес он с холодным высокомерием. Голубые глаза смотрели на меня не мигая.

– Что вам угодно?

– Для начала мне угодно войти.

– С какой целью?