Шерлок Холмс и дело о шахматной доске

– Я не могу сказать, сэр, они… – Казалось, сейчас он окончательно потеряет самообладание, однако ему удалось взять себя в руки: – Они угрожали моей семье, то есть жене и ребенку. Я не хочу ненароком выдать заказчиков, потому что, по всему видать, эти люди держат свое слово, чего бы они ни посулили.

Холмс кивнул и откинулся на спинку стула:

– Вы знаете, для чего предназначены эти ларчики?

Джойс обхватил голову руками:

– Неужели вы хотите, чтобы я обрек своих близких на смерть? У меня не было выбора, пришлось работать над этими адскими машинами. Зато потом они от меня отстанут.

– Ха! – воскликнул Холмс, заставив Джойса вздрогнуть. – Боюсь, вы сильно ошибаетесь, если считаете, что они позволят вам отказаться от участия в этом грязном деле. Я полагаю, что вы не знаете и половины того, что творят ваши хозяева. Должен сказать, мы с моим коллегой недавно наблюдали это устройство в действии. На наших глазах убило человека, который открыл адресованную ему посылку, а его семья осталась без мужа и отца.

Я заметил, что эти слова подействовали на Джойса, хотя Холмс приврал насчет семейства Тернеров; к тому же я был уверен, что, независимо от обстоятельств, его родные не остались бы без средств к существованию.

– Но почему вы вините в этом меня, сэр? Может, я и смастерил это устройство, но ведь не я послал его человеку, о котором вы толкуете, да и вообще не собираюсь кого-либо убивать. Единственное, чего я хочу, – поскорее отделаться от этих людей и избавить свою семью от угрозы, которая висит сейчас над нами.

При мысли об этом его лицо исказилось страданием, но я понимал, что Холмс должен продолжать в том же духе.

– Ваша семья не будет в безопасности, – без обиняков заявил сыщик. – Думаю, было бы более правильно сказать, что ни вы, ни ваши близкие никогда не сможете спать спокойно. У нас есть все основания полагать, что убитый сегодня человек, банкир по профессии, был их сообщником, более того, одним из зачинщиков в игре, которая приносила колоссальные барыши.

По выражению лица Джойса я догадался, что он начал соображать, что к чему, однако еще не прозрел окончательно. Холмс продолжал:

– Неужели вы думаете, что люди, способные уничтожить своего подельника, остановятся перед убийством такого человека, как вы? А ведь вы можете не только опознать их, но и рассказать о том, для чего они шантажировали вас и зачем им понадобились эти, как вы их называете, устройства!

Джойс вскочил и стал в отчаянии ломать руки:

– Значит, мне надо бежать! Но как я могу, ведь тогда вместо меня убьют мою семью? Я очутился в ловушке, из которой нет выхода!

Было невыносимо видеть его ужасное состояние.

– Холмс, – сказал я, – мы должны что-то сделать!

Великий детектив медленно закрыл глаза, лицо его оставалось бесстрастным, словно спокойная гладь воды, но в мозгу кипела напряженная работа.

– Единственный способ выпутаться из этой ситуации для мистера Джойса состоит в том, чтобы помочь нам разыскать преступников, а мы отправим их за решетку. Тогда вы, любезнейший, сохраните жизнь себе и своим близким, хотя вам, скорее всего, придется отсюда уехать. Я уверен, что такой искусный столяр, как вы, без труда найдет себе работу, скажем, в Глазго или другом большом городе, где можно скрыться от мести.

– То есть у меня нет выбора, кроме как положиться на вас, мистер Холмс? – пролепетал несчастный.

– Боюсь, вы правы. В первую очередь я попрошу вас бегло сообщить нам обо всем, что вам известно о ваших заказчиках и этом хитроумном «устройстве».

Глава 23

Всего двадцать минут спустя мы втроем уже тряслись в кэбе, который вез нас в Лейт. Я сидел рядом с Холмсом, напротив нас устроился Уильям Джойс, осторожно держащий на коленях маленький, но смертоносный деревянный ларчик. Только что мы с другом, затаив дыхание, выслушали историю бедолаги, который во время разговора заканчивал работу над ларчиком в своей мастерской. На этой неделе, во время поездок на медицинский факультет, мне уже довелось наблюдать за действиями умелых рук хирургов, но руки этого человека не уступали им в ловкости. Он с такой быстротой, но в то же время четкостью, свидетельствовавшей о точности пальцев и глазомера, соединил разрозненные детали, что сразу стало ясно: перед нами настоящий мастер своего ремесла. Мне пришлось несколько раз напомнить себе, что перед этим ремеслом следует испытывать не благоговейный трепет, но ужас, учитывая обстоятельства. Твердя это про себя, я ощущал лишь жалость к Джойсу, который оказался в столь трудном положении.