Шерлок Холмс и доктор Ватсон

– Последовательность событий ясна для меня, как будто я сам здесь присутствовал, – сказал Холмс. – Преступников было трое: один – молодой, другой – пожилой, а каков был третий, я пока определить не могу. Вряд ли надо говорить, что первые два – те самые, что выдавали себя за русского дворянина и его сына, и, следовательно, у нас есть их полный словесный портрет. Они были впущены сообщником, находившимся в доме. Примите мой совет, инспектор, и арестуйте слугу-мальчишку, который, как помнится, поступил к вам, доктор, на службу совсем недавно.

– Этого постреленка нигде не могут найти, – сказал доктор Тревельян. – Горничная и кухарка только что искали его.

Холмс пожал плечами.

– Он сыграл в этой драме немаловажную роль, – сказал он. – Три преступника поднялись по лестнице на цыпочках – пожилой шел первым, молодой – вторым, а неизвестный замыкал шествие...

– Это уж слишком, дорогой Холмс! – воскликнул я.

– Судя по тому, как накладываются друг на друга следы, сомнений быть не может. Я имел возможность изучить, кому какие принадлежат следы, когда побывал здесь вчера вечером. Затем все трое подошли к комнате мистера Блессингтона, дверь в которую была заперта. Ключ они повернули с помощью куска проволоки. Даже без лупы видно по царапинам на бородке, что они действовали отмычкой. Войдя в комнату, они первым делом вставили мистеру Блессингтону кляп. Он, наверно, спал или был так парализован страхом, что не мог кричать. Стены здесь толстые, и понятно, что крик его, если даже он успел крикнуть, никто не слышал. Затем – это мне совершенно ясно – злоумышленники устроили совет, что-то вроде суда. Тогда-то они и выкурили эти сигары. Пожилой сидел на том плетеном стуле – это он курил через мундштук. Молодой сидел там – он стряхивал пепел на комод. Третий ходил по комнате. Блессингтон, по-моему, сидел на постели, но в этом я не совсем уверен. Ну, и все кончилось тем, что они повесили Блессингтона. Они так хорошо подготовились к этому, что, наверно, принесли с собой какой-нибудь блок или шкив, который мог бы служить виселицей. Эта отвертка и винты были нужны им, как я полагаю, для закрепления блока. Но, увидев крюк, они, естественно, воспользовались им. Покончив с Блессингтоном, они вышли, а их сообщник запер за ними дверь.

Все мы с глубоким интересом слушали этот рассказ о ночных событиях, которые Холмс восстановил по приметам столь незаметным и малозначительным, что, даже видя их воочию, мы едва могли следить за ходом его рассуждений. Инспектор тотчас вышел, чтобы принять меры по розыску слуги, а мы с Холмсом вернулись завтракать на Бейкер-стрит.

– Я вернусь к трем, – сказал он, кончив завтракать. – Инспектор с доктором уже будут здесь к этому времени, и я надеюсь окончательно прояснить для них это дело.

Наши гости пришли в назначенный срок, но мой друг появился только без четверти четыре. Однако, когда он вошел, по выражению его лица я увидел, что ему сопутствовал полный успех.

– Какие новости, инспектор?

– Мы нашли мальчишку, сэр.

– Превосходно, а я нашел взрослых.

– Вы нашли их! – воскликнули мы в один голос.

– Ну, по крайней мере, я узнал, кто они. Ваш Блессингтон, как я и ожидал, хорошо известен в полицейском управлении. Да и его убийцы тоже. Это Биддл, Хэйуорд и Моффат.

– Банда, ограбившая Уортингдонский банк! – воскликнул инспектор.

– Совершенно верно, – сказал Холмс.

– Значит, Блессингтон, должно быть, Саттон?

– Да, – сказал Холмс.

– Ну, тогда все встает на свои места, – сказал инспектор.

Но мы с Тревельяном смотрели друг на друга, ничего не понимая.

– Вы, наверно, помните знаменитое ограбление Уортингдонского банка, – сказал Холмс. – В банде было пять человек – четверо нам знакомы, а пятого звали Картрайт. Был убит сторож Тобин, и воры скрылись с семью тысячами фунтов. Это было в тысяча восемьсот пятом году. Все пятеро были арестованы, но убедительных улик против них не имелось. Блессингтон, или Саттон, самый гнусный тип в этой пятерке бандитов, стал доносчиком. Картрайта повесили, а трем остальным дали по пятнадцать лет. Не отсидев нескольких лет до полного срока, они вышли на свободу на днях и решили, как вы догадываетесь, выследить предателя и отомстить ему за смерть товарища. Дважды они пытались добраться до него и терпели неудачу; на третий раз, как видите, получилось. Теперь вам все ясно, доктор Тревельян?

– Мне кажется, что лучше уж объяснить нельзя, – сказал доктор. – И, конечно, в первый раз он был сильно встревожен именно в тот день, когда прочел в газетах, что их выпускают на свободу.

– Совершенно верно. А все его страхи, что его могут ограбить, для отвода глаз.

– Но почему он не сказал всей правды вам?