Шерлок Холмс и узы крови

Мы серьёзно рисковали, пытаясь спасти Ребекку. Дракула объяснил, что нам, живым людям, лучше не доводить дело до ареста и тюремного заключения, которые в России могут быть даже пострашнее быстрой смерти.

Однако все мы были согласны с тем, что долг и честь запрещают нам даже думать об отступлении. Ведь что бы ни сделал наш враг со своей заложницей в том случае, если мы будем упорствовать, не было никаких гарантий, что он пощадит её, если мы его послушаемся.

Наконец благодаря то ли местным контактам Дракулы, то ли сведениям, полученным через Сару Керкалди (я так до сих пор и не в курсе), мы узнали, где и когда можем застать Кулакова.

Ребекку Алтамонт держали в особняке, расположенном примерно в миле от собственного дома графа. Решено было использовать все шансы, чтобы вызволить молодую женщину.

К сожалению, мы так и не выяснили ничего о Григории Ефимовиче. Холмс подозревал, что это какой-то выдающийся ум, который замышляет серьёзный заговор в России.

Мы получили информацию, что Кулаков собирается встретиться с этой загадочной личностью в том самом доме, где прячут Ребекку Алтамонт. Было также указано, в какой именно вечер это произойдёт.

Об этом доме мы узнали через слугу, имевшего зуб на хозяина или хозяйку, вследствие чего его удалось подкупить. Он заявил, что может рассказать про Григория Ефимовича, и подтвердил, что этот человек будет в особняке завтра вечером. Однако когда наш агент спросил, кто же такой Григорий Ефимович, слуга потребовал ещё денег. На этом разговор прервался, так как осведомителя позвали.

Шерлок Холмс, расхаживая по нашим сообщающимся номерам, рвал и метал, оттого что данный вопрос так и остался открытым. Ни в мире полиции и криминала, куда был вхож Холмс, ни среди моих коллег-медиков, ни в оккультном царстве Дракулы, где пребывали как аристократы, так и представители низших классов, никто не слышал о Григории Ефимовиче, имевшем больше значение в жизни нашего недруга.

Холмс дал выход своему раздражению:

— По-видимому, это персона первостепенной важности, и однако, он словно бы не существует в природе!

— Надеюсь, отсутствие сведений об этом человеке не помешает нам добиться наших целей, — заметил я.

Холмс стукнул кулаком по столу:

— Мы этого не допустим. Но боюсь, что недостаток информации ещё даст о себе знать!

Дом или, точнее сказать, дворец, в котором мы выследили нашего неприятеля, располагался в районе, включавшем Большую Морскую и несколько других больших улиц в западной части города.

Даже теперь, когда я пишу эти воспоминания, мне, пожалуй, разумнее не уточнять адрес особняка и имя его владельца. Достаточно сказать, что он стоял возле Дворцовой набережной, неподалёку от дворцов великих князей Владимира Александровича и Михаила Николаевича. В нескольких шагах от него находился Юсуповский дворец на Мойке.

В назначенный вечер Холмс, Дракула и я пришли к особняку. Мартин Армстронг должен был поджидать в нанятом экипаже вблизи дома, чтобы мы могли быстро сбежать.

Мы тщетно ждали Кулакова на улице до полуночи. Возможно, он вошёл с другого хода, за которым мы не вели наблюдение. Наконец мы решили больше не откладывать и проникнуть в дом. Даже если недруг ускользнул от нас, Ребекка Алтамонт была внутри.

Обсуждая нашу вылазку, мы подумывали о том, чтобы вынудить владельца особняка нас пригласить: мы представимся и передадим свои визитные карточки, будто бы желая нанести светский визит. С другой стороны, велика была вероятность, что нас не впустят и мы только насторожим врага.

В конце концов нам пришла в голову более удачная идея. В особняке часто пировали в позднее время, и вряд ли слуги и приглашённые гости обратили бы внимание на ещё одного-двух джентльменов, ведущих себя так, словно имеют право тут находиться. Мы надеялись, что всё сойдёт благополучно.

В тот вечер, когда мы следили за домом, к главному входу то и дело подъезжали кареты, и мы сочли это добрым знаком: значит, в особняке какой-то большой приём и много людей.

Подкупленный слуга впустил нас через боковую дверь.

Интерьер особняка поражал роскошью. Здесь были украшения из старинного английского серебра, богато инкрустированные сундуки, бронза эпохи Ренессанса и резные деревянные столы и кресла. В одном из холлов вся мебель была сделана главным образом из слоновьих бивней. В столовой, украшенной золотыми кубками и тарелками из майолики, на полу лежал персидский ковёр, а на буфете с изысканной инкрустацией стояло дивное распятие из бронзы и хрусталя. Холмс шепнул мне, что оно итальянское, семнадцатого века.

Попав внутрь, мы смело разгуливали по дому, чтобы не произвести впечатления случайных людей. По великолепию и элегантности этот особняк не уступал английским. Мы увидели здесь картины старых европейских мастеров, китайский нефрит, вазы из дрезденского фарфора, французскую и английскую мебель с инкрустациями.