Шерлок Холмс Мценского уезда

– Хорошо. Возьмите лист и карандаш и накидайте примерный план подвала, первого, второго этажей, ну и любые подробности, которые могут помочь штурмовой группе.

Ротмистр, стоящий тут же, выдернул из записной книжки пару страниц и презентовал карандаш, а я повернулся к полицмейстеру:

– Ваше превосходительство, Федор Федорович, прошу извинить, что распоряжаюсь в вашей вотчине, но сами понимаете…

– Не стоит извиняться, господин полковник, я понимаю – служба. Тем более дела разворачиваются не очень красивые, и я, как человек, отвечающий за порядок в этом городе, должен быть рядом. Чем я могу помочь?

Мы переглянулись с князем, и он чуть дернул уголками губ, с далеким-далеким намеком на усмешку. Я это воспринял как одобрение и сразу продолжил:

– Ваше превосходительство, если вы не против, то обезвреживанием и захватом займется моя группа. Это ваш город, вы тут хозяин. Поэтому на вас и на ваших дисциплинированных сотрудников ложится бремя организации кольца оцепления вокруг этого дома, чтоб ни одна мышь не проскочила, и чтоб ни один гражданский по глупости не попал под случайную пулю, если преступники попытаются прорываться с боем…

И вот в глазах полицмейстера загорелись задорные огоньки, и он сразу как бы помолодел лет на пятнадцать.

– С превеликим удовольствием приложу все силы.

– Федор Федорович, если не против, то пару советов.

– Слушаю вас внимательно.

– Первое и основное – соблюдать тишину, пока мы будем подбираться к дому…

– Ну, это даже не стоило бы говорить. Я и повоевать успел, – даже чуть обиделся он.

– Я нисколько не умаляю ваших заслуг, просто вы это должны потребовать у ваших подчиненных. Сами понимаете, сколько прекрасно распланированных операций сорвалось, когда кто-то в ночи начинал кашлять, курить и выдавал себя огоньком, а во время марша звякнул металлом. Человеческий фактор, тут мы не всесильны.

– Я понимаю, о чем вы, господин полковник, и специально обращу на это внимание. Это все?

– Нет, еще пару уточнений.

– Слушаю вас.

– До восхода полтора часа. Еще темнота. Белое лицо видно далеко, поэтому, если есть возможность, надеть темные маски или испачкать лица сажей, – и тут же остановился, увидев на его лице скептическое выражение, но продолжил: – В момент начала операции все ваши сотрудники должны повязать на предплечья белые полоски ткани, чтоб в случае чего по темноте мы не постреляли друг друга и могли бы определить, кто свой, а кто чужой.

– А вот это дело. Чувствуется, господин полковник, не в первый раз ночью вы к супостату в гости идете.

Я не ответил, а только чуть кивнул головой.

– Ваше превосходительство, у вас полчаса. Успеете?

– Мало времени, но постараемся успеть. Сегодня ночью всех поднял, в участке ждут команды. А вы возьмите с собой Прокопа, – он кивнул в сторону того полицейского, который уже закончил рисовать и ждал, когда на него обратят внимание, – умный, сильный, исполнительный и, главное, надежный.

– Хорошо. Действуйте, а мы выдвигаемся к дому и ждем вашего сигнала, что все близлежащие улицы заблокированы.

Вперед наконец-то выступил Аристарх Петрович, наш столичный наблюдатель, видимо решивший как-то реабилитироваться.

– Господин полковник, у меня в распоряжении есть хорошо подготовленные и проверенные люди. Я прошу и на нас рассчитывать, ведь в этом деле прямая наша вина.

Я чуть усмехнулся.

– Аристарх Петрович, вы запрос по поводу личности Кулагиной послали?

А сам краем глаза наблюдал за реакцией полицмейстера, и тот тоже все понял и чуть кивнул, уже мне, в знак подтверждения.

– Сразу же. После такого конфуза не стоит терять время…

– Правильно, но, Аристарх Петрович, вы и ваша группа дискредитированы. Вариантов очень много, поэтому прошу понять и меня. Я не намерен рисковать ни своими людьми, ни тем более операцией, которая длится многие годы и наконец-то вышла на финишную прямую. По тем бумагам, что я вам показывал, вы должны были понять, какой уровень опасности для государства.

– Очень даже понял, поэтому всецело доверяю вам общее руководство. Но если будет произведен арест подозреваемых, я бы хотел участвовать в первичном вопросе. Особенно это касается Кулагиной

– Хорошо. Это логично. Вы должны понять, что в такой ситуации любой просчет будет очень дорого стоить.

– Я вас понимаю, но в качестве наблюдателя вы позволите быть?

– Сколько угодно. Тем более по большому счету здесь земля Федора Федоровича, и мы с нашими делами здесь на птичьих правах.

Полицмейстер хохотнул.

– Ох, господин полковник, и словечки у вас. Вроде и по-нашенски молвите, а иногда как скажете. Чувствуется, что вы долго жили за границей.

– А что делать. Как сказал великий Суворов, «англичанка гадит», вы даже не представляете насколько. Поэтому приходилось, так сказать, работать в самом логове. Ну а остальное, как говорят у нашего потенциального противника, «без комментариев».