Шерлок Холмс Мценского уезда

Она, чуть прищурив глаза, с легкой улыбкой рассматривала меня и тут же пошла в атаку:

– Кем вы были в вашем мире, Катран?

– В моем мире… – я опустил голову. Говорить, не говорить. Хотя ладно.

– Ну, почти коллега нашего Алексея Фроловича.

– Полицейский? – ее брови удивленно полезли вверх, а я усмехнулся.

– Я же сказал «почти». Майор, органы государственной безопасности. Занимался тем, что ловил предателей Родины.

– Жандарм?

– Ну ваши жандармы по сравнению с нами слепые беззубые щенки.

Опять очаровательная улыбка, добрая и ласковая.

– Оно заметно, господин офицер. А майор – это звание? – и это спрашивает дочка генерала от инфантерии. Хм, неужели кокетничает. Подыграем. Давно у меня не было такого очаровательного собеседника.

– Да, между капитаном и подполковником.

– Я рада, что не ошиблась в вас, господин майор…

Иван, который все это уже видел, сидел чуть в сторонке, и вроде как все время отмалчивался, но ничего не ускользало от его хитрого взгляда раскосых глаз. Он четко видел, как Великий Катран быстро расположил к себе больших белых луцэ, которые обладали реальной властью, и в той или иной мере обязал обоих. Одному спас жизнь и честь, у другой спас дочь. Сейчас обоих повязал общей тайной своего происхождения в этом мире и показал на Ивана, как на человека, который способен вызывать защитников из другого мира, тем самым намекая, что он, шаман, и его семья находятся под защитой потусторонних сил, с которыми лучше дружить. Ай да Великий Катран, как он все повернул. Вон как белые важные луцэ уважительно посмотрели на него, на шамана. Теперь точно его здесь безнаказанно никто не посмеет тронуть, ведь за него сам Великий Катран.

Глава 7

– Привал! – чуть громче, чем обычно, скомандовал Катран, так чтоб расслышали все в их маленьком отряде.

Идущие перед ней носильщики осторожненько, можно даже сказать с нежностью, положили носилки, на которых лежала тихо, как мышка, ее любимица – дочь Настенька. Убедившись, что ложе с девушкой стоит уверенно и стабильно, сами со стонами попадали на землю: ноша нелегкая, и они ее несли не один час, хотя и рвать жилы их не заставляли и посулили неплохую награду. Все было четко продумано – сначала одни несли, потом другие, причем остановки на отдых были достаточно часто, чтоб носильщики не вымотались окончательно.

Она тоже устала, идя все это время пешком, стараясь далеко не отходить от дочери, да верная Глаша, которая стойко и без истерик переносила все неприятности, выпавшие на долю хозяйки, тоже находилась рядом. И вот снова остановка. Служанка быстро постелила на землю сложенное в несколько слоев одеяло, и она, княгиня Таранская, с удовольствием вытянув уставшие от длительной ходьбы ноги, присела рядом с носилками.

«Фух», – глубоко выдохнула и позволила наконец-то немного расслабиться и оглядеться по сторонам.

Мощная гроза с ветром, которые раскачивали деревья в то памятное утро, как-то быстро повернула в сторону и безвозвратно ушла на восток. Сейчас весенний лес расцветал на глазах, чувствовалось, что там, где-то наверху ласково греет солнце, и часть тепла все-таки доходит и до земли. Непередаваемый запах лесной свежести, особенно после многодневного заточения в вонючем сарае, первое время кружил голову, как молодое вино в юности. Но со временем и к этому привыкаешь.

Спустя двое суток после того памятного утра, когда их освободили из заточения и дочери сделали операцию, произошло настоящее чудо – ее ангелочек открыла глаза и слабым голосом попросила воды. Это стало тем знаковым событием, которое, можно сказать, перевернуло ее жизнь и позволило полностью поверить в настоящее чудо и в историю посланца из другого мира. Потом, в минуты покоя, она пыталась понять нового таинственного благодетеля, оценить его поступки, слова и общее поведение с точки зрения мудрой женщины. Многие вещи шокировали, многие, наоборот, были необычными и даже приятно интригующими…

А вот и сам посланник, объявив привал, тщательно и весьма предусмотрительно расставил посты, позаботившись о безопасности, чем он никогда не пренебрегал. С некоторой усталостью подошел к носилкам, как всегда держа в руках свое необычное оружие, с которым никогда не расставался, и, наклонившись к ее дочери, добрым, заботливым голосом спросил:

– Настюша, как ты себя чувствуешь?

Дочка, которая уже привыкла к новому знакомому и его, мягко говоря, экзотическому виду и не совсем приличному обращению, слегка улыбнулась и чуть слышно ответила:

– Нога очень болит.

– Ну, так и должно быть. Ногу-то мы спасли, и не пришлось ее ампутировать. У тебя было тяжелое воспаление, и организм только-только начал побеждать. Ты еще на балах танцевать будешь и кружить головы воздыхателям. Давай я тебе сделаю последний укол обезболивающего и антибиотика.

– А почему последние?

– Ну, лекарство для внутримышечных инъекций заканчивается, но у меня есть таблетки. Так как ты теперь можешь пить и принимать пищу, то сможешь таблетки принимать уже самостоятельно.

– Хорошо.