Шерлок Холмс Мценского уезда

Когда Насте стало лучше, Катран организовал носилки и из охотников и местных мужиков сформировал, как он сказал «две команды сменных носильщиков», причем всех сумел как-то материально заинтересовать, да и урядник, который чуть ли в рот не заглядывал Катрану, показал огромное рвение, чтобы максимально ускорить вывоз княгини Таранской и ее дочери из этого забытого богом места.

Что примечательно, за день до выхода Катран показал себя с новой стороны, что еще больше заставило задуматься Ольгу Алексеевну о том, кто же на самом деле их спаситель. Когда он вроде как потерял бдительность, на него напали двое каторжников, которых под честное слово развязали и доверили заниматься хозяйственными делами, причем один из них сумел выбить у Катрана его страшное оружие, а второй со всей силы ударил его ножом в грудь. Катран отлетел в сторону и… не стал бороться за свой карабин, который странно называл «Вепрь», а достал маленький пистолетик, и тот тихо-тихо два раза щелкнул, буквально выплюнув в лица нападавших какую-то едкую жидкость, от которой те дико закричали, катаясь по земле, задыхаясь и пытаясь вытереть с лиц адскую смесь. Но Катран совершенно спокойно встал, поднял своего «Вепря», постоял так пару минул, без каких-либо эмоций наблюдая за бандитами, потом, видимо приняв какое-то решение, вскинул карабин и два раза выстрелил. Одному и другому в голову. Собравшаяся вокруг толпа женщин, детей, мужиков, пораженная происходящим, почти в один голос вскрикнула в ужасе – два новоявленных, фактически безголовых трупа кого угодно введут в ступор.

– Я вам дал шанс. Эти решили, что шанс дают слабые и глупые. Вот результат. Кто-то еще хочет попробовать ударить меня в спину? Результат будет такой же, пощады не будет.

На звук выстрелов прибежал урядник, которому Катран вернул и его служебную шашку, и револьвер Смит-Вессона, и тут же стал рядом, готовый к бою. Но на фоне всего происшедшего спокойный, даже немного усталый голос пришельца звучал очень зловеще. Всем стало понятно, что перед ними не простой головорез, которому убить проще простого, нет, это стихия, против которой вообще не стоит идти – опасно, очень опасно для жизни.

Но дело было даже не в этом. Тут больше поразила какая-то четко выстроенная система, закон, которым прониклись все вокруг, и всем сразу стало понятно – живешь по закону, тебя не трогают, нет – тут же быстрая расправа. Но вот насколько это повлияло на обстановку внутри лагеря, княгиня ощутила сразу. Если до этого было какое-то настороженное, опасливое поведение, то после инцидента люди как-то успокоились. Захоти Катран стать князем, атаманом, губернатором в этом маленьком мирке, то они всей толпой без пререканий сразу бы ему присягнули. Но тот, после короткой расправы, опять самоустранился, присел в теньке и как бы задремал, но княгиня была уверена, что любое движение в лагере четко контролируется.

К вечеру Настя настолько окрепла, что смогла самостоятельно похлебать бульона. Да, пару дней назад ее готовились уже хоронить, вот лекарства из другого мира делают.

После того как стало темнеть, Катран сам подошел к княгине с необычной просьбой:

– Ольга Алексеевна, вы меня очень обяжете, если немного подыграете мне. Поверьте, это в ваших же интересах.

– Конечно-конечно, как скажете.

– Вот и хорошо, – заинтриговав ее, он снова отошел в сторону, но вскоре вернулся с урядником.

– …ну вот смотри, Алексей Фролович, Ольге Алексеевне я сделал укол от столбняка и ничего: здорова и довольна жизнью.

– Да я что, я вам завсегда, как не верить.

– Хорошо. Помнишь, как Анастасии систему ставили, так и тебе укол прямо в вену сделаю. Ничего болезненного.

Урядник, немного замешкавшись в обществе женщины дворянки, но получив утверждающий кивок Катрана, скинул китель и закатал рукав нижней рубашки, предоставив пришельцу возможность сделать ему укол в вену.

Быстрые, уже вполне привычные манипуляции, даже просьба поработать кулаком уже не вызывали недоумение. Катран достал из пенала опять же одноразовый шприц, но уже заполненный каким-то препаратом. Быстро сделал укол и спрятал отработанный шприц обратно в пенал и спросил:

– Ну как, Алексей Фролович, не больно? Как вы себя чувствуете?

К удивлению княгини, на лице урядника застыла блаженная улыбка, и он, странно растягивая слова, ответил пьяным голосом:

– Ой, как хорошо, ваше благородие. Как будто штоф под ушицу употребил, и на душе хорошо, и в животе тепло.

– Вот и ладушки. Ты же мне доверяешь, Алексей Фролович?

И тут, к своему удивлению, княгиня поняла, что Катран перед ней проводит качественный и очень необычный допрос, в котором на его вопросы урядник отвечает абсолютно честно.