Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона

— Это китайский оперный театр, Ватсон. Вы знаете, что в китайской опере нет женщин?

— Вы имеете в виду, что, как и в нашем театре во времена Шекспира, здесь все женские роли исполняют мужчины?

— Совершенно верно, Ватсон.

Он еще какое-то время смотрел на эти афиши. У меня уже начало сводить желудок из-за джина с тоником, и я предложил где-нибудь пообедать. Зная равнодушие Холмса к еде, я был приятно удивлен, когда он с готовностью согласился и повел меня в кафе на Мотт-стрит.

Мы сидели в зале для курильщиков, единственные европейцы среди китайских иммигрантов, и я посматривал вокруг с некоторым беспокойством. Казалось, что все глаза были устремлены на нас, однако я не увидел никого, кто проявил бы к нам какой-либо интерес. Здесь было ужасно. Меню не было, а угрюмый официант почти сразу же появился из кухни с несколькими блюдами. Это были какие-то странные клецки, суп с лапшой и таинственное мясное блюдо. Но Холмса, похоже, это вовсе не беспокоило — он набросился на еду, как будто ел подобное всю свою жизнь. После обеда он откинулся на спинку стула и закурил.

— Так-то лучше, Ватсон, — сказал он, — ничто так не утоляет голод, как порция рагу со свининой, да?

Я не мог понять, что за игру он затеял, но он продолжал молчать, поэтому я кивнул и закурил «Фатиму». И тут Холмс застыл, я заметил, что его взгляд прикован к маленькому, щуплому человеку за окном.

— Быстро, Ватсон! — бросил он и выбежал из кафе.

Я растерялся, но вынужден был поспешить, чтобы не отстать от него. Он прокладывал дорогу по многолюдным улочкам, заполненным торговцами рыбой, но не упускал из виду одну неприметную фигуру. Не было прямых углов ни у улиц, ни у зданий; все здесь сплеталось — даже люди, которые спешили каждый в своем направлении, — в какой-то удивительно спокойный хаос, которым и был китайский квартал.

Холмсу все это было нипочем. Имея уникальную способность приспосабливаться к любому окружению, он просачивался сквозь толпы людей, не задевая их, двигаясь так же плавно, как яхта в спокойных водах. Наконец он остановился перед темным сырым дверным проемом, ведущим в подвал.

— Дадим ему минуту, а потом войдем. Револьвер с вами, Ватсон? — спросил он, понизив голос.

Я кивнул — я сунул его в карман, перед тем как выйти из гостиницы.

— Отлично, — сурово сказал Холмс, — хотя, может быть, он и не понадобится.

Он медленно открыл дверь, и я последовал за ним с револьвером в руке. Внутри было темно, но я смог разглядеть, что мы оказались в узком тоннеле, тускло освещенном в конце. У меня появилось неприятное чувство, что я вернулся в свой ночной кошмар. Пока мы медленно продвигались к свету, я слышал, как вокруг наших ног снуют крысы. Холмс первым шагнул в арку, я последовал за ним. А потом я почувствовал, что на мою голову падает потолок. Ослепительная вспышка — а затем темнота.

Я очнулся с ужасной головной болью и огляделся. Первым, кого я увидел, был полковник Уорбертон. Он был привязан к стулу, а когда заметил, что я пришел в себя, заговорил:

— Слава Богу, вы в порядке, доктор Ватсон!

Я лежал на железной кровати, похожей на больничную койку, мои руки и ноги были крепко привязаны к раме. Помещение напоминало какой-то склад, хотя на этот момент мы были единственными хранимыми в нем припасами.

— Где Холмс? — спросил я, окончательно приходя в себя.

— Они схватили его, — мрачно сказал полковник.

— Кто?

— Как я мог быть таким дураком! — простонал он в ответ. — Как мог позволить ей дойти до такого?

— У кого Холмс? — крикнул я ему, начиная паниковать.

Ответ стал очевиден, как только открылась дверь и свет, падающий из коридора, осветил четыре фигуры. Из вошедших я знал троих — Холмса, Элизабет Уорбертон и Цинь Ши.

Правда, Цинь Ши не была женщиной.

Мне пришлось признать, что длинный нос и не очень гладкая кожа для мужчины были более подходящими — настолько подходящими, что, по правде говоря, я удивился, почему не заметил этого раньше. Но все мое внимание переключилось на Холмса.

Он выглядел ужасно. Лицо было в порезах и синяках, а рана на плече начала кровоточить. Было видно, что с ним обошлись очень грубо. Третий мужчина, здоровенный китаец, подтащил его к кровати, на которой лежал я, и толкнул на нее.

— Холмс! — воскликнул я, мне было больно видеть его в таком состоянии.

— Не переживайте, Ватсон; если бы они хотели нас убить, то уже сделали бы это, — сказал он, пытаясь сохранить свой обычный саркастичный тон, но его голос был сиплым.

Цинь Ши — если это было его имя — вышел вперед и сказал:

— Мистер Холмс, кажется, не понимает, что рано или поздно мы получим от вас то, что нам нужно. — Затем пожал плечами. — А если нет, то нам придется вас убить. Выбор за вами.

Теперь заговорила Элизабет Уорбертон.

— Я очень сожалею о случившемся, мистер Холмс, — сказала она. — Но ваши действия оказались более стремительными, чем я думала. Я рассчитывала, что вы покинете эту страну намного раньше, до того, как выследите Эдварда, а потом уже не имело бы значения, нашли бы вы его или нет. Но вы разгадали нашу маленькую игру слишком умело, на вашу беду.