Шерлок Холмс: повести, рассказы

– Превосходно! – сказал он. – Идемте, друг Уотсон, дан звонок для поднятия занавеса перед последним действием. Полагаю, вы с облегчением услышите, что войны не будет, что блистательная карьера достопочтенного Трелони Хоупа останется незапятнанной, что опрометчивый монарх не понесет никакой кары за свою опрометчивость, что премьер-министру не придется иметь дело ни с какими европейскими осложнениями и что благодаря капельке такта и ловкости с нашей стороны никто ни на йоту не пострадает от того, что могло бы обернуться очень скверным инцидентом.

Я преисполнился восхищения перед этим необычайным человеком.

– Вы все раскрыли! – воскликнул я.

– Да нет, Уотсон. Некоторые моменты остаются по-прежнему темными. Но мы уже знаем столько, что будем сами виноваты, если не сумеем узнать остального. Немедленно отправимся на Уайтхолл-Террас и покончим с этим делом.

В резиденции секретаря по европейским делам Шерлок Холмс осведомился, дома ли леди Хильда Трелони Хоуп. Нас проводили в утреннюю гостиную.

– Мистер Холмс! – сказала дама, и ее лицо порозовело от возмущения. – Это же крайне нечестно и невеликодушно! Я ведь объяснила, что хочу сохранить мой визит к вам в секрете, чтобы мой муж не подумал, будто я вмешиваюсь в его дела. А вы компрометируете меня, явившись сюда и таким образом показывая, что между нами существуют какие-то деловые отношения.

– К несчастью, сударыня, ничего другого мне не остается. Мне поручено вернуть этот чрезвычайно важный документ. А потому я вынужден, сударыня, попросить вас отдать его мне.

Она вскочила на ноги, и вся краска исчезла с ее прекрасного лица. Глаза ее остекленели, она пошатнулась, и я подумал, что она лишится чувств. Затем с величайшим усилием она справилась с собой, и ее лицо отражало теперь только величайшее удивление и негодование.

– Вы… вы оскорбляете меня, мистер Холмс.

– Ну, послушайте, сударыня, это бесполезно. Отдайте письмо.

Она метнулась к звонку.

– Дворецкий вас проводит.

– Не звоните, леди Хильда. Иначе все мои отчаянные усилия избежать скандала останутся втуне. Отдайте письмо, и все можно будет уладить. Если вы послушаетесь меня, все можно будет устроить, если же нет, мне придется вас разоблачить.

Она стояла в поистине царственной позе, будто бросая величественный вызов, а ее глаза впивались в его глаза, будто она стремилась читать в его душе. Ее рука лежала на звонке, но она забыла про него.

– Вы стараетесь запугать меня. Не слишком достойно мужчины, мистер Холмс, прийти сюда и угрожать женщине. Вы говорите, будто знаете что-то. Так что же вы знаете?

– Прошу вас, сударыня, сядьте. Вы ушибетесь, если упадете. Я ничего не скажу, пока вы не сядете. Благодарю вас.

– Даю вам пять минут, мистер Холмс.

– Достаточно и одной, леди Хильда. Я знаю про ваш визит к Эдуардо Лукасу и о том, что вы отдали ему документ, о вашем ловко обставленном возвращении в его комнату вчера вечером и о том, как вы достали письмо из тайника под ковром.

Она не сводила с него глаз, ее лицо стало пепельным, и она несколько раз сглотнула, прежде чем смогла заговорить.

– Вы сумасшедший, мистер Холмс, вы сумасшедший! – наконец вырвалось у нее.

Он вынул из кармана небольшой картонный кружок. Это было вырезанное из фотографии женское лицо.

– Я захватил это с собой, полагая, что оно может пригодиться, – сказал он. – Полицейский его узнал.

Она ахнула, и ее голова запрокинулась на спинку кресла.

– Ну же, леди Хильда! Письмо у вас. Все еще можно уладить. У меня нет никакого желания вредить вам. Мой долг будет исполнен, когда я верну пропавшее письмо вашему супругу. Послушайте моего совета. Будьте откровенны со мной. Это ваш единственный шанс.

Ее мужество было достойно восхищения. Даже теперь она не сдалась.

– Повторяю, мистер Холмс, вы впали в какое-то нелепое заблуждение.

Холмс поднялся с кресла.

– Мне жаль вас, леди Хильда. Я сделал для вас все, что мог, но вижу, что напрасно.

Он позвонил. Вошел дворецкий.

– Мистер Трелони Хоуп дома?

– Будет дома, сэр, без четверти час.

Холмс взглянул на свои часы.

– Через пятнадцать минут, – сказал он. – Отлично, я подожду его.

Не успел дворецкий закрыть за собой дверь, как леди упала на колени к ногам Холмса, простирая руки, повернувши к нему свое прекрасное, орошенное слезами лицо.

– Пощадите меня, мистер Холмс! Пощадите меня! – отчаянно взмолилась она. – Ради всего святого, не говорите ему! Я так его люблю! Я подумать не могу о том, чтобы омрачить его жизнь. А это разобьет его благородное сердце!

Холмс помог ей встать.

– Я рад, сударыня, что вы все-таки опомнились, пусть и в последнюю минуту. Нельзя терять ни секунды! Где письмо?

Она метнулась к бюро, отперла его и вынула длинный голубой конверт.

– Вот оно, мистер Холмс. Если бы мне никогда его не видеть!

– Как же нам его вернуть? – пробормотал Холмс. – Быстрей! Быстрей! Надо что-то придумать. Где вализа?

– Все еще у него в спальне.

– Замечательно! Быстрее, сударыня, принесите ее сюда.

Минуту спустя она вернулась с красной плоской коробкой в руке.

– Как вы ее открыли тогда? У вас есть дубликат ключа? Ну, разумеется. Откройте ее!