Шерлок Холмс в России(Антология русской шерлокианы первой половины XX века. Том 1)

Шерлокианская деятельность Орловца оборвалась самым неожиданным и непонятным образом: его книга Воскресший Каин: Похождения Шерлока Холмса против Золотой Ручки (1909) была арестована комитетом по печати. Неизвестно, что именно так возмутило цензоров, но в сентябре 1911 года, согласно газетным сообщениям, московский окружной суд признал книгу «подлежащей уничтожению».

Посмертный путь шерлокианы П. Орловца также выдался тернистым и в чем-то напоминал историю с пресловутым Ножом танцовщицы. С 1991 г. беззастенчивые деятели книжного рынка бросились издавать его шерлокианские рассказы — и во многих случаях стали упорно записывать Орловца в соавторы к его прямому конкуренту П. Никитину.

Дело о несуществующем авторе

В предисловии к антологии Старый русский детектив О. Краснолистов (А. И. Рейтблат) называет П. Никитина «самым удачным подражателем Конан Дойла» в России[58]. Г. К. Пилиев, в свою очередь, именует его «одним из самых плодовитых и интересных авторов пастишей о Шерлоке Холмсе»[59].

Несмотря на впечатляющее количество этих пастишей (21 рассказ), никакими биографическими сведениями о П. Никитине мы не располагаем. Его первая книга Новейшие приключения Шерлока Холмса в России: Из записок знаменитого сыщика вышла в свет 19 июля 1908 г., последняя — По следам преступника: Похождения «воскресшего» Шерлока Холмса в России — 30 мая 1909 г.; в промежутке Никитин опубликовал сборники Воскресший Шерлок Холмс в России и Сверхсыщик: Из последних приключений Шерлока Холмса в России (обе — 1908). Рассказы Никитина публиковались также в виде «выпусков», объединенных в две серии: Новейшие приключения Шерлока Холмса в России (1908) и Воскресший Шерлок Холмс в России (1908–1909).

Итак, П. Никитин представляет собой, на первый взгляд, полнейшую литературную загадку. Но решение у этой загадки все же имеется, и путь к нему лежит в плоскости языка.

Никитин выступил как прямой продолжатель Конан Дойля: серия выпусков Новейшие приключения Шерлока Холмса в России открывалась рассказом Конан Дойля Преступление под сенью дуба («Одинокая велосипедистка»). В первой же собственной вещи, Таинственный дом, Никитин смело обратился к языковому вопросу — и дал на него довольно изящный ответ. Его Холмс на «чистейшем» русском говорит новому клиенту, купцу Черепанову: «Я прожил, благодаря стечению некоторых обстоятельств, три года в России и очень хорошо изучил ваш язык». Для читателя, знакомого с каноническими произведениями Конан Дойля, намек был прозрачен: после дуэли с профессором Мориарти у Рейхенбахского водопада, великий сыщик скрывался в России от пособников профессора. Тем же ходом воспользовался, к слову, Н. Михайлович в небольшой повести Три изумруда графини В. Д.: (Из воспоминаний петербуржца о Шерлоке Хольмсе) (СПб., 1911).

Сложнее пришлось Никитину со спутником и хроникером детектива. В данном случае объяснение выглядит натянутым — по словам Холмса, «доктор Ватсон, как истый лингвист, тоже знает его <русский язык> в совершенстве».

Рассказы из цикла Никитина выходили один за другим и, судя по весьма приличным 10-тысячным тиражам, неплохо расходились. Через некоторое время увидел свет очередной рассказ — Тайна нижегородского Главного дома. Начинается он с появления Холмса на Нижегородской ярмарке; приехал туда сыщик из «желания поближе познакомиться с далекой Россией, о которой англичане имели лишь смутное понятие». Автор замечает:

«Знаменитый английский сыщик, еще будучи в Буэнос-Айресе, в продолжение двух лет снимал помещение со столом в семье русских эмигрантов и, находясь с ними в постоянных близких сношениях, отлично изучил русский язык»[60].

Зачем понадобилось Никитину, чей Холмс три года прожил в России, вновь объяснять его знание русского языка — и громоздить для этого несуразную конструкцию с русскими эмигрантами в Буэнос-Айресе? Почему известный «Великий Хиатус» в биографии Холмса объясняется здесь пребыванием в Аргентине?