Шерлок Холмс в России

Был уже одиннадцатый час… Депутация опоздала. Холмс ходил по комнате большими шагами — явный признак душевного волнения, которое он старался скрыть. Я хорошо изучил натуру моего друга.

— Это им так не пройдет, — наконец сказал он… — Подай депеши, Ватсон.

Я подал пучок депеш.

Но, о ужас! Все депеши были от лондонских воров… От Буравчика, от Стального Дома, Незевая, Пистолета, Выгребая, Экспресса — словом, от всех, от всех членов воровского клуба.

Все они посылали свои сердечнейшие поздравления и пожелания дальнейшей «совместной работы».

Холмс был бледен, как полотно. Мне было страшно смотреть на него.

Вдруг звонок. Холмс решительно отправился к двери. Я схватил его за рукав.

— Бога ради!.. Дорогой Шерлок!.. Возьмите маску, — лепетал я.

— Оставьте меня, Ватсон!.. Мне все равно.

И он остановился у дверей. Я стоял за ним с револьвером в руках.

Холмс спросил:

— Кто там?

— Отворите, дорогой Холмс, — раздался знакомый нам голос Чарльза Скотта, одного из полицейских агентов Лондона, — того Скотта, которого Холмс выделял среди бездарных его товарищей. С ним он работал всегда с особым удовольствием. Тот благоговел перед Холмсом и гордился своей близостью к нему, считая себя его учеником. Холмс, однако, не торопился открывать дверь. Он сказал:

— Если вы действительно Скотт, то скажите, что у меня в нижнем правом жилетном кармане?

— Зубочистка!.. Зубочистка! Из слоновой кости, в серебряной оправе! — раздался радостный голос из-за двери.

«Зубочистка» — это был условный пароль Холмса. Этот пароль знали только я да Скотт.

Холмс открыл дверь и в прихожую ворвался Скотт.

— Бога ради!.. Маэстро!.. Почему вы отказались ехать на торжество?

— Я?.. Отказался?.. — не без удивления переспросил Холмс. — Я уже с полчаса жду обещанной депутации. И, признаюсь, ожидание это мне несколько наскучило!

— А ваша телефонограмма?

— Какая телефонограмма?

— Да вот, что вы послали четверть часа тому назад? Это знаете… такая неприятность! Министр вас ждет… Все готово… А вы вдруг отказываетесь!.. Я приехал, чтобы вас уговорить и немедленно вас привезти…

Мы переглянулись с Холмсом.

— Это… недоразумение, — сказал Холмс. — Я никакой телефонограммы не посылал… У… меня… даже… телефон почему-то не действует сегодня.

— Ах, как я рад. Как рад!.. Так скорее! скорее! — засуетился Скотт.

Мы стали надевать пальто. Еле влезли.

Потом мы поспешно стали спускаться с лестницы. Скотт на ходу рассказывал нам, какая с ним приключилась беда. На пути испортился его автомобиль. Шофер почему-то потерял сознание. Пришлось по дороге взять наемный автомобиль.

У подъезда какая-то толпа радостно приветствовала Холмса. Он холодно раскланялся… В толпе хохотали… Я почувствовал, что дело неладно. В толпе я узнал несколько знакомых лиц. Как будто здесь торчал и трамвайный франт.

Стиснув в руке револьвер, я поспешно юркнул за Холмсом в автомобиль и из предосторожности задернул занавеску. Автомобиль помчался, сопровождаемый какими-то нелепыми криками.

Холмс был холодно-мрачен. Ни один мускул не дрожал на его лице. Скотт суетился и заметно волновался. Очевидно, и он сознавал, что творится что- то странное… Чтобы рассеять неприятное молчание, он стал рассказывать о предстоящем торжестве. Холмс молчал. Скотт говорил, что он счастлив, бесконечно счастлив, потому что ему, простому смертному, выпала высокая честь везти великого человека… Потом… Он стал говорить все медленнее… медленнее… Вдруг чихнул… Раз… Два… склонил свою голову ко мне на плечо (мы сидели с ним рядом на передней скамейке — Холмс один на задней) и уснул. Я хотел было разбудить его, но почувствовал, что и со мной творится что-то странное… Голова переставала работать… Обессиленный, я откинулся назад. Как сквозь сон я услышал сдавленный крик Холмса: «Откройте окно! окно!.. Нас усыпили»… И больше я ничего не помню.

7

…Я очнулся в большой освещенной зале. Около меня суетился какой-то субъект в маске, почему-то напомнивший мне трамвайного франта. Он старался привести меня в чувство. Давал что-то нюхать… На голове у меня был компресс. Около меня сидел бледный Холмс… С другой стороны какие-то два оборванца, тоже в масках, поливали голову несчастного Скотта, который, однако, не подавал признаков жизни.

Наконец, очнулся и он. Мы удивленно смотрели друг на друга, смотрели вокруг… Зала была декорирована зеленью, цветами и национальными флагами. На возвышении стоял стол, покрытый красным сукном. Около стола, окруженный лавровыми деревьями, был поставлен бюст Холмса. За столом сидело несколько человек. Все в масках. В зале было много народу в самых разнообразных костюмах: были кавалеры во фраках, дамы в ослепительных костюмах, — были оборванцы в лохмотьях. Были красавцы и красавицы, были такие неприличные хари, что у меня мороз стал подирать по коже…

— Ну что, они готовы? — спросил какой-то джентльмен, сидевший по середине стола (очевидно, председатель).

— Готовы, — отвечал субъект, суетившийся около меня.

— Посадите уважаемых гостей на отведенные им места!.. Маэстро — на это кресло! — сказал председатель.

Мы уселись на указанные места.