Шерлок Холмс возвращается в Лондон

— Боже правый! — воскликнул я. — Работа маньяка, не иначе.

— Да, вполне в духе тюрьмы для душевнобольных, — заметил Холмс. — Джон Рекберри. Я знаю это имя. Это не тот Джон Рекберри, которого прозвали мясником с улицы Эдгвейр?

— Д-да, мне говорили об этом, — кивнул Энгельс. — Он считался самым опасным пациентом в Гримсби.

* * *

Несколько лет назад Джон Рекберри был довольно известным и зажиточным адвокатом. Он женился на женщине знатного происхождения. У них родилось семеро детей, трое мальчиков и четыре девочки. Старшей дочери, Розе, исполнилось двенадцать, младшему сыну Франклину было чуть больше двух лет.

Судя по всему, мистер Рекберри был прекрасным мужем и отцом, который до безумия любил своих детей. Соседи считали их семью образцовой, никто о нём никогда слова дурного не сказал.

Но однажды миссис Рекберри и дети перестали показываться на улице, и Рекберри объяснял соседям, что они уехали за город, чтобы спастись от душного лондонского лета. Потом добавлял с улыбкой, что очень хотел бы находиться с ними, но работа не позволяет. Эти сентиментальные слова он говорил каждому, кто спрашивал о том, как поживают его жена и дети. Родственники жены всё больше беспокоились о ней и удивлялись, что уже давно не получают от неё писем.

Родители миссис Рекберри поделились своей тревогой с полицией. И к Джону Рекберри домой пришли два детектива. Случилось так, что одним из них был инспектор Лестрейд. Они допросили Рекберри, и он поведал им совсем другую историю, вовсе не ту, какую описывал соседям и близким. Он сказал, что у его супруги появился любовник и она сбежала с ним, прихватив с собой детей. Он понятия не имеет, где они находятся. Поскольку она жестоко предала его, у него нет ни малейшего желания выяснять детали её побега. А о том, что жена и дети отдыхают за городом, он рассказывал всем, чтобы якобы избежать неловкости и позора.

Он позволил детективам осмотреть дом. Они не нашли ничего подозрительного. Однако ситуация казалась людям всё более подозрительной. И некоторые начали присматриваться к Рекберри повнимательнее.

* * *

Шерлок Холмс повернулся ко мне:

Это случилось несколько лет тому назад, Уотсон. Я не занимался этим делом лично, но читал о нём в газетах. Несмотря на то что внезапное исчезновение семьи Рекберри казалось всем более чем загадочным, ему удавалось какое-то время избегать допросов полиции. Он планировал обратить в деньги всё своё имущество и сбежать в Америку. Однако совершил промашку, когда выставил дом на продажу. Потенциальные покупатели стали приходить осматривать дом. А Рекберри, как оказалось, очень неаккуратно спрятал тела жены и детей. Либо он тогда был слишком небрежен, либо излишне уверен в том, что их не найдут.

Один из покупателей оказался уж очень дотошным: спустился в подвал дома, чтобы детально осмотреть фундамент. В одном месте он заметил, что кирпичи неплотно прилегают друг к другу и скрепляющий их раствор осыпался. Это привлекло его внимание. Он ударил по стене, и один кирпич зашатался. Тогда он стал проталкивать его дальше, и кирпич провалился в тёмное пустое пространство за стеной. Возможно, человек попросту передумал бы покупать этот дом и ушёл, но в свете фонаря увидел, что из-за разваливающейся стены на него смотрит человеческий глаз. Позже обнаружилось, что это была дочь Рекберри Роза.

— Боже милостивый! — вскричал я. — Он убил свою семью, своих собственных детей!

— Да, именно это вскоре и выяснилось. Покупатель выбежал наверх. Рекберри его не видел, потому что находился в этот момент на втором этаже. Человек бросился в полицейский участок, и в течение часа кирпичную стену разобрали и нашли тела супруги Рекберри и его семерых детей. Самого Рекберри посадили в тюрьму.

Полиция обнаружила, что у всех членов семьи было перерезано горло, видимо, пока они спали. Тело жены и старших детей он расчленил — отрезал руки и ноги, чтобы они поместились в узком пространстве за стеной, а тела младших детей вошли туда легко, их можно было не калечить. Отрубленные конечности Рекберри кинул туда же.

— Видно, он дьявол, а не человек, раз сотворил такое со своей женой и детьми, — ужаснулся я.

— Многие так думали, Уотсон. Позже, к досаде тех, кто считал, что этого человека приговорят к смертной казни через повешение, его признали душевнобольным и посадили в специальное заведение, которое как раз и находится в Линкольншире.

— Мистер Холмс, ведь вас не затруднит поехать со мной в тюрьму в Гримсби, чтобы помочь нам разобраться, что там произошло и кто за это в ответе. — Просьба Энгельса прозвучала как мольба. — Люди, которые там работали, — это всё наши друзья или даже родственники. Один из погибших был кузеном моей супруги. Мы просто обязаны выяснить, кто совершил это ужасное убийство.

Холмс взглянул на меня:

— Что скажете, Уотсон? Вы не будете против отправиться в Гримсби?

— Что ж, всё равно раньше завтрашнего утра уехать отсюда мы не сможем. А поскольку я полагал, что мы задержимся здесь из-за предыдущего дела, я попросил Анструтера заменить меня в ближайшие несколько дней. Так что, конечно, я поеду с вами.