Были свои сложности с внешним видом персонажа и у Мартина Фримана. Проблемы Бенедикта Камбербэтча, сетовавшего на женственные кудри и неудобные узкие костюмы, его обошли стороной – одежда Джона Уотсона гораздо более удобная, а прическа простая, да и вообще его облик создавался с учетом армейского прошлого, поэтому для его стиля характерны строгость и функциональность. Но зато в «Пустом катафалке» ему наклеили усы, которые он тут же всей душой возненавидел. Отрастить свои было нельзя, поскольку это требовало времени, да и сцены с усами и без них снимались не по порядку, так что пришлось соглашаться на приклеенные, с которыми он чувствовал себя ряженым.
– Семейная жизнь вам на пользу, – заметил он. – Я думаю, Уотсон, что с тех пор, как я вас видел, вы пополнели на семь с половиной фунтов.
– На семь.
– Правда? Нет, нет, немного больше. Чуточку больше, уверяю вас.
– Семейное благополучие идет тебе, Молли. Ты набрала три фунта с последней нашей встречи.
– Два с половиной.
– Нет, три.
Та самая Ирэн
Любовь – вещь эмоциональная, и, будучи таковой, она противоположна чистому и холодному разуму. А разум я, как известно, ставлю превыше всего. Что касается меня, то я никогда не женюсь, чтобы не потерять ясности рассудка.
Шерлок Холмс
Чего я никогда не понимала, так это почему некоторые люди совершенно лишены силы воли.
Разумеется, Стивен Моффат и Марк Гэттис не могли обойтись без Ирэн Адлер – единственной женщины, которой удалось одурачить Шерлока Холмса. Публика бы им такого ни за что не простила. Поэтому никто не удивился, когда она появилась уже в первой серии второго сезона с говорящим названием «Скандал в Белгравии». Для почитателей Холмса это в первую очередь отсылка к рассказу «Скандал в Богемии», но знатоки Англии и тем более сами британцы сразу увидели в ней и другой намек, ведь Белгравия – фешенебельный район Лондона, неподалеку от Букингемского дворца, и следовательно, скандал должен касаться самых сливок британского общества.
Они не ошиблись – у великолепной Ирэн в «Шерлоке» аппетиты и правда оказались побольше, чем у ее прототипа из рассказа Конан Дойла. Ее объект шантажа – не какой-нибудь мелкий королек никому не известного государства, а член английской королевской семьи, чьи скандальные фотографии она хранит в своем телефоне. Впрочем, как это обычно бывает у Моффата и Гэттиса, завязка конандойлевского рассказа – это лишь вершина айсберга, и Шерлоку пришлось расследовать дело куда более важное, чем спасение репутации какого-то извращенца голубых кровей.