Шерше ля фарш

Он бойко трещал по-грузински и при этом активно жестикулировал, однако для нас с Алкой этот сурдоперевод был неинформативен. Это чертовски раздражало.

— Вот что, что он показывает, раскидывая руки так широко, словно хочет обнять весь мир? — сердито прошипела я.

— Размер нашей проблемы? — предположила Алка.

— А в чем ты видишь большую проблему? — Я постаралась сделать вид, будто ничуть не встревожена. — Мы, две законопослушные иностранные туристки, чинно гуляли по Тбилиси и случайно нашли совершенно посторонний труп. С кем не бывает!

— Ты удивишься, но в мире полно людей, на чьих туристических тропах не лежат посторонние трупы! — съязвила Алка.

— Наш тоже не лежал, он плавал, но это неважно. Ты, главное, улови мою установку на то, что этот труп не имеет к нам с тобой никакого отношения! Так и будем говорить: видеть его не видели, знать не знаем.

— Но мы же его видели, и даже не раз! — возразила правильная Трошкина. — Ты разве не узнала? Это же тот самый тип, который уже дважды приходил к нам за посылкой! Как только его выловили из воды и перевернули лицом вверх, я сразу же узнала его по синякам под глазами.

— Подумаешь, особая примета! Мало ли, у кого могут быть синяки под глазами! — заспорила я. — А тот тип, который приходил к нам за посылкой, был не в белой рубашке, а в красной майке, я запомнила.

— Вот-вот, меня тоже сбила с толку эта рубашка. — Алка зябко поежилась. — Господи, как же я перепугалась, чуть не умерла от ужаса! Видишь ли, это ведь Зямина рубашка, именно в ней он был на свадьбе.

— Каким образом Зямина свадебная рубашка оказалась на постороннем трупе?!

— Полагаю, он сам ее надел.

Я округлила глаза.

— Еще когда был живым, я имею в виду, — уточнила Трошкина. — Понимаешь, я эту самую рубашку вчера постирала и вывесила на просушку во дворе. Это просто вылетело у меня из головы, когда я увидела Зямину вещь на трупе!

— Понимаю, — кивнула я, осознав наконец, отчего это Алка грохнулась в обморок на мосту.

Вообще-то подружка у меня очень стойкая, и за свою жизнь она всякое повидала. К примеру, несколько лет после института Алка работала инструктором по лечебной физкультуре в наркодиспансере, а чтобы управиться с тамошним контингентом, нужны стальные нервы и ухватки заслуженного циркового дрессировщика.

— Рубашку с веревки запросто можно было утащить, — договорила Трошкина. — Вот он ее и утащил, по всей видимости.

— Так труп, выходит, жуликом был? Тем более, я думаю, не стоит рассказывать полиции о наших с ним контактах, — решила я. — Вот версия, которой мы с тобой будем придерживаться: с погибшим мы не знакомы и опознать его не можем, зато узнаем украденную у нас рубаху. Таким образом, мы слегка сместим акценты и будем восприниматься полицией как потерпевшие. Можем даже заявление о краже рубахи написать!

— Какая кража? У нас же дело об убийстве! — произнес незнакомый голос со слабым акцентом и сильным интересом.

Мы с Алкой отпрянули друг от друга, вскинули головы:

— Об убийстве?!

— Наверное, я не должен был этого говорить. — Улыбчивый чернявый парень шутливо похлопал себя по губам. — Простите, я всего лишь стажер и еще не научился думать и действовать как настоящий полицейский.

— И слава богу! — Я поправила локоны и соблазнительно улыбнулась. — А как вас зовут, батоно стажер?

Парень радостно захохотал. Трошкина посмотрела на него с укором. Как же, дело об убийстве, а он не проникся серьезностью ситуации!

Я ткнула подружку локтем в бок, чтобы не напрягалась. Чем менее официальной будет наша беседа с представителем власти, тем лучше для нас!

— Я Давид, — представился парень.

— Капанадзе? — автоматически брякнула я.

— Нет. А вы знаете Давида Капанадзе?

— Нет. А вы знаете?!

— Идиотский какой-то у вас разговор! — вмешалась в наш легкомысленный диалог рассерженная Трошкина. — Давайте мы уже расскажем вам, как нашли этот труп, и вы нас отпустите, потому что уже поздно, темно, и нас дома ждет семья.

— Дети?

— Наоборот, родители!

— Секундочку! — Давид отвернулся и сделал приглашающий жест мужчине с цепким взглядом. — Беседовать с вами будет мой коллега Гурген, моя задача переводить.

Я с намеком посмотрела на Трошкину. Она едва заметно кивнула, подтверждая, что готова следовать плану.

Хорошо, что мы успели его наметить!

Опрос свидетелей в нашем лице не затянулся, и примерно час спустя мы с Алкой были отпущены из полицейских застенков.

Рыжий Генрих напросился нам в провожатые и вновь оказался полезен: он не только организовал такси, но и сам заплатил за него.

Трошкину это рыцарство вдохновило на монолог, который она страстным шепотом озвучила, едва мы вылезли из машины в нашем дворе.

— Смотри, отличный мужик, и вот точно я тебе говорю, ты ему понравилась, так что давай, давай, развивай сюжет в правильном направлении — в сторону ЗАГСа! — деловитой пчелкой зажужжала она мне в ухо.

— Алка, отстань. — Я отмахнулась от докучливого насекомого. — Твой личный пример напрочь отбил у меня желание вставать на тернистый путь к ЗАГСу! Знаешь, быть одинокой девушкой и проще, и веселее, чем покинутой мужней женой!