Шерсть седой овцы (СИ)

Хэнни и Мастерс сменили свои предпочтения. Не знаю, зачем, но они сделали это специально. Тоже самое сделала и Макс, назвав (зачем-то) Маусера. Чёрт знает, что они там навыдумывали, но никто не был против своих новых ответов. Мастерс даже решила выплеснуть причину, по которой она выбрала Рика:

- «Можете мне не верить, но он лично сказал мне, что его… ахем… удивляет моё “обилие молочных желёз”. Хотя на самом деле, величина женской груди обусловлена только толщиной подкожного жирового слоя, а не молочными долями или добавочными молочными железами, что я ему, собственно, и сказала…»

«А что ты хотела, Ма~? Твоя грудь буквально манит к тебе! Тут ведь всё такое нежное и мягкое…» - судя по тому, куда покатился этот разговор – Хэнни начала распускать руки. Я начал видеть ситуацию более чётко и воспринимать определённые, едва различимые и тихие звуки, особенно когда Мастерс недовольно произнесла что-то вроде:

-«Хэнни, прекрати лапать мою грудь. У тебя своя есть».

Собственно… с этого момента девицы начали разговор о грудях. Кто-то хотел большую грудь и завидовал, кто-то хотел маленькую и завидовал… Кто-то трогал грудь, кто-то не трогал грудь… Слушать разговоры об этом (и я ещё включаю сопутствующие звуки в этот микс) я не особо хотел, но и выйти из этой дыры я тоже не мог. Я не должен создавать лишних звуков, пытаться выкарабкаться или даже открывать люк. Если даже самое лёгкое, нежное дуновение прохладного ветра коснётся их нежных ножек – меня раскроют. Я должен был сидеть тут и ждать, пока они не уйдут.

Вскоре девицы начали перешёптываться между собой. Делиться своими девичьими секретиками, медленно умывать друг дружку и тискаться. В основном они болтали в процессе умываний, и я ни черта не мог услышать из-за всплесков воды и хихиканья. Единственный секрет, который мне всё-таки удалось поймать, шёл из уст Соломки. Я услышал довольно спонтанный вопрос от Хэнни, который звучал… что-то вроде:

- «…Гоулу? Ты ведь только рада будешь, разве нет?»

«Да, я буду рада, но… Я-я боюсь зайти слишком далеко с ним. У меня никогда ещё не было серьёзных отношений. Особенно с человеком вроде… н-него», - разговор набирал обороты. Я прямо чуял это. Хэнни просто так не задаст вопрос обо мне, а Соломка не начнёт запинаться. Мне пришлось прислушаться, и как можно хорошенько. Так хорошо, что можно было бы услышать комариный писк. И она продолжала разговор, воспользовавшись тишиной: - «Просто… У меня есть проблема, о которой никто не знает. Даже близкие мои друзья не знают об этом. И я-я… боюсь сказать ему об этом».

«Сказать о чём?» - Теперь и Мастерс начинала натягивать струны. Поднажми ещё чуток, и Соломка ничего им не скажет. И я не знаю, что сделала Мастерс, но Соломка решила не молчать.

«Обещайте мне, что не расскажете никому. Обещайте. Кровью своей клянитесь». – Если Соломка просила кого-то клясться своей кровью – то она точно готова выплеснуть что-то личное. Что-то сочное. Важное. Мне пришлось навострить уши, пока девицы начинали соглашаться и отдавать свои клятвы. Кто на чём клялся – не важно. Им главное только рты на замке держать, а дальше всё само забудется. И как только все согласились, Суда прошептала, практически неслышно:

- «…»

И все ахнули! Ахнули так громко, что я аж вздрогнул от испуга! Я, конечно, понимаю… это довольно серьёзная вещь и всё такое… но на кой чёрт так спонтанно реагировать на это? С кем не бывает!

«Я-я… Я не знала, честно». – Хэнни сразу же начала сдавать назад, пытаясь либо успокоить, либо извиниться перед Соломкой. Мастерс делала что-то аналогичное:

- «Всё будет хорошо. Если хочешь, можешь зайти ко мне в лабораторию. Я тебя обследую, поболтаю… может даже придумаю что-нибудь… хорошо?»

Им пришлось сворачиваться на этой грустной ноте. Кто-то начал стучать в двери, были слышны шаги… Ну а я, пытаясь утрамбовать всё схваченное в своей голове, медленно выползал из своей норы. Я пытался сделать всё скрытно, беззвучно, словно тень… И все мои попытки быть скрытным улетели в окно, ибо рядом с люком меня поджидал Марко. Этот скрытный хрен знал, куда я делся.

«Ну? Как видок? Кровь из носу не успела потечь?» - Марко думал, что я подглядывал за девушками. Видел во мне полностью извращённого персонажа, хотя он то и любил шпионить за людьми. Он и не знал, какая лютая темень там, внутри. Вместо того, чтобы подшучивать над ним или прогонять его прочь – мне пришлось договариваться с ним:

- «Ты ничего не видел. Если что – я рыбу ловил. Королю Ковцелоту.»