Шерсть седой овцы (СИ)

Перед тем как появиться за столом и начать молчаливо разглядывать всех и каждого, мне нужно было убрать ведро с рыбой куда подальше. Я оставил ведро в мастерской, и пока я находился в ней, я слышал едва отчетливые голоса Хэнни и Соломки. У них проходил диалог, который я… не мог разобрать. Довольно плохо заниматься подобным, но я решил подслушать их. И я знал хорошее место для этого. Я сел на ступеньки, что у дверей, и начал прислушиваться к звукам, исходящим из открытого окна и приоткрытой двери. Может они и разговаривали спокойным, тихим тоном, но я мог услышать каждое (практически) их слово:

- «… беспокоит, Хэнни. Я не знаю, как… смотреть на него. Как общаться с ним. Он стал… другим.»

«А каким он был тогда? Каким ты его помнишь?» - Хэнни вновь встревала не в свое дело, спокойно спрашивая Соломку о таких чувствительных вещах. И, не смотря на страх и горечь, она получила свой ответ:

«Он был… добрым. Отзывчивым и добрым. Всегда был готов помочь, поговорить, составить компанию… А сейчас он стал… чёрствым. Замкнутым. Злым.» - голос Соломки становился все тише и тише. Я едва мог расслышать ее, если бы не гнев, вышедший из ее рта. – «Он не изменился, и я это знаю! Даже не старается, хоть я… и стараюсь верить в это. Каждый раз, когда мне приходится смотреть на то, что он оставил после себя… На результаты его работы… Мне становится плохо. Подобной жестокости мне никогда не приходилось видеть, а он…»

«Эй, ну чего-о ты! Все не так плохо! Просто ты… н-не совсем его… понимаешь.» - похоже Хэнни старалась утешить ее, но делала она это довольно… оптимистично. Даже когда ее слова переходили черту – она не теряла того звона в ее голосе, что привлекал моё внимание. Она определенно перебрала с пивом. – «Мне ведь тоже пришлось увидеть его «новую» сторону. И я то-оже испуга-ала-ась. Убежала прочь в слезках, стараясь не глядеть назад. Мы с тобой просто… очень глупенькие.»

«Тебе легко говорить! Ты же не видела того, что он делает с людьми!» - Соломка настаивала на своем. Держалась за единственную ветку и не падала. Вот только Хэнни была той еще лисой. Она знала, за какие нитки дергать:

«А вот тут ты не права~» - не знаю почему, но она звучала довольно… счастливой. Растягивала свои слова, словно резину. Она… хвасталась. Я даже слышал легкий топот и скрип досок, словно она ходила вокруг Соломки кругами. Танцевала рядом с ней. – «Я видела а-абсолютно все! Знаю немного, но достаточно! Один раз я попалась в руки о-очень плохим дядькам, и они хотели мною воспользоваться. Покушать бедненькую Хэннечку. Полапать ее за нежные… хих… местечки…»

«Хэнни… Прекрати… Это не смешно.» - Я слышал легкую дрожь в словах Соломки. Она либо боялась, либо стеснялась. Не знаю, что с ней делает Хэнни, но я начинал сильнее ненавидеть ее за это. И она не остановилась на этом:

- «А знаешь, что случилось потом? К нам пришел Гоул. Рычал на этих жуликов, словно дикий зверь. Его пила рычала, и Гоул… рычал. А потом он набросился на них! Пилил их напополам, вдоль и поперек… И он одолел их! Всех до единого!»

«Хватит врать, Хэнни! Я знаю Гоула! Он бы не оставил от тебя и голой косточки, если бы ты была там. Он никого не щадит!» - тут Соломка была права. Если дела доходят до битв с людоедами, то тут под огонь попадают все. И злодеи, и жертвы. Но Хэнни не сдавалась. Настаивала на своем.

«А-а я и не вру. Он убил пятерых. Двоих у входа в пещеру, и троих в самой пещере.» - довольно странно, что она запомнила эту деталь. Может она и не могла дать подробностей о том как я убил этих мерзавцев, но она знала, что произошло дальше. – «Он заставил меня отвернуться и закрыл мои глазки шарфиком, который я связала специа-ально для него. Он до сих пор его носит~»

Когда она упомянула шарф, то я моментально перенес на него взгляд, взяв один из концов в свои руки. Она сама надевала его на мою шею, словно приручая меня к нему. Этот шарф… я буквально перестал ощущать его на своей шее. Совсем не замечал его, если только он случайно не ослепит меня своим блеском, что вполне могло произойти. И именно этот шарф стал визитной карточкой для Хэнни. Хитрожопая девица знала, на что надавить.

«И… И-и что он сделал потом?» - интерес Соломки рос. Разгорался. Она начала погружаться в эту историю с головой, стараясь узнать от Хэнни все, что касалось той ночи. Ее интересовало не то, что произошло, нет. Она хотела узнать, что происходило со мной.