Шерсть седой овцы (СИ)

Лишних вопросов Макс не задавала. Да, я помню про тот факт, что она не умеет говорить, но и дёргать меня за рукав с лишними вопросами она не хотела. Каждый раз, когда я занимаюсь работой – Макс тоже занимала себя делами. Читала книги, рубила и колола деревья, помогала Хэнни (и довольно часто). А если на её ум придёт что-то абсолютно безумное… Настолько безумное, что я должен знать об этом – она обязательно спросит разрешения. И я соглашаюсь! Блин… Я даже помогаю ей с этим! Дополнительная пристройка в доме! Какой-нибудь выпендрёжный механизм! Да что только мы не сделали с моим местом! Я и дом расширил с ней, сделав для неё комнату, и сделал туалетную комнату! Пересобрал машины на ферме и увеличил её! А ещё ей на ум пришла идея о «секретном механизме», который посылал старую живность на убой! Хэнни же она сказала, что сделала мойку для старого скота, которая облегчит ей работу, хотя на самом деле она сжигала и разделывала коров на части, даже не замечая этого. Одно нажатие кнопки – коровка исчезала прямо на её глазах и перемещала к машине, которая линчевала безмозглое животное на шашлык. Её только волновал вопрос: «А куда она делась?». Ответ на свой вопрос она нашла только на третий день, вздувшись на нас обоих. Ну а механизм… Его пришлось разобрать. Вот такие дела.

Где-то под конец недели я стал чуть-чуть… нервным и обеспокоенным. Последнюю партию нужных вещей для магазина я успел отдать Соломке, и она теперь приходила только для того, чтобы осмотреть и поговорить с Макс… или выпить со мной пива. И раз ей больше нечего у меня забирать – мне тоже… чесать нечего. Я ходил из угла в угол, заглядывая то в пустые вагонетки, то в сундуки. Макс же послушно читала книги в своей комнате, но и она не знала чем заняться. Читать – единственное занятие, которое было у неё на уме. Ну а Хэнни… с ней ничего не менялось. Стало скучно – морковь в руки и в свою комнату… пищать и стонать. Эх… Ну почему я не могу поменять Макс и Хэнни местами? Сделать одну полезной и голосистой, а другую – молчаливой… и тоже полезной?

Пока развратный монстр терзал стены своей комнаты и издавал неописуемые звуки… Я попросту покинул дом. Вышел на берег, прихватив с собой ведро, удочку и табуретку. Уж лучше я словлю рыбы для кошкозавра, который сейчас мурчит со своей хозяйкой, нежели буду заставлять себя слушать этот оперный ужас, за которым последует недовольное «Мяу-Мяу». Одно непослушное животное меня уже вывело из себя. Не хочу присоединять в свой хлев ещё одно.

Макс подошла ко мне практически незаметно. Она научилась привлекать моё внимание очень осторожно, не заставляя меня хвататься за бензопилу. Ты точно не получишь сердечный приступ от того, как кто-то дёргает тебя за рукав. Ну а когда ты обернёшься – на твои глаза попадётся либо девушка с широкой улыбкой, махающая тебе рукой в знак приветствия… либо краб, который вызывает тебя на дуэль. На этот раз это была Макс. С тёплой улыбкой на лице и заинтересованными глазами, Макс наклонилась ко мне и протянула свой блокнот с уже заранее написанным: «Чем занимаетесь?». А пока я читал её записку – глаза девицы разглядывали двух свежих рыбёшек в ведре, играющих мыльную оперу и неумело танцующих «червя».

«Хочу дать Хэнни леща.» - ответил я спокойным, но грубым тоном, но потом, повернувшись к ней, добавил с улыбкой: - «Вот только леща я ещё не поймал.»

Макс поняла мой юмор. Растянула улыбку и засверкала зубами, сев рядом со мной на песок. Её скорее интересовал не разговор со мной, а то, как я ловлю рыбу. Она внимательно наблюдала за моими руками. Как я вытаскивал рыбу из воды, как отдавал Посейдону свою прикормку, и как насаживал на крючок червя, забрасывая его в морские воды. Ну а потом, устав ждать, она написала мне кое-что странное: «Хэнни попросила сделать для неё… «игрушки» - как она сказала. Я не знаю, зачем, но я сделала ей то, что она хотела. Как вы думаете, господин Гоул, зачем ей несколько шариков из латекса на верёвочке? И как с этим играют?»

«Вот она, вроде, и играет с твоими игрушками. Эта пошлая зараза только и думает о само… самоублажении? Ну, ты поняла меня.» - судя по лицу Макс… она ни черта не поняла меня. Ну… Не сразу поняла, скажем так. Может даже «неправильно» поняла. Я видел на её лице нотки позора и смущения, но она лишь предугадывала возможное использование «игрушек» Хэнни. – «Она только и делает, что находит для себя новый букет фетишей день за днём. Это, наверное, первая причина, по которой я её ненавижу.»

Макс быстро написала на блокноте вопрос: «А какая вторая причина?», и после этого вопроса наш разговор быстро разогнался с двух до семидесяти. Я потерял свою концентрацию, отдал себя лёгкой злости… а потом вообще забыл про рыбалку.