Шерстяная «сказка» (СИ)

Грешно злорадствовать над людьми, но, честное слово, у сношки так откровенно задёргался глаз, что я не удержалась, маленько поехидничала про себя. Она-то сразу сообразила, что у нас в руках коробки-то не хухры-мухры – фирменные.

Наблюдая за реакцией родственницы и вспомнив про инцидент с шерстью, решила на всякий случай подойти и предупредить:

- Дорогая Рози, примите, пожалуйста, во внимание, что, если вам вновь захочется неаккуратно попить кофе рядом с моими платьями или, например, подсветить в опасной близости свечой… - я сделала самое убедительное лицо, - Мой поход в этот замечательный магазин просто повторится. И Ральф, уверяю вас, без колебаний покроет эти расходы из ваших средств.

Ну понятно, что сноха, как обычно, зазеленела болотной тиной, задрала подбородок и понеслась на разборки к мужу. Ничего нового. Даже говорить о том не хочу, тратить слова и эмоции. Уж лучше мы сразу перейдём к вечеринке. Вот где события били ключом.

29

К Лапьерам ехали в самом приятном расположении духа. Даже Рози, вопреки своему привычному, вечно недовольному состоянию, пребывала в приподнятом настроении.

Разгладила лицо и всячески угождала Ральфу. В основном тем, что улыбалась, со всем соглашалась и на время прекратила занудно зудеть.

Как ни странно, даже мой блестящий внешний вид не огорчил сноху в ожидаемой степени.

Я, конечно, удивилась. Но списала это её поведение на радостное предвкушение предстоящего праздника и только крестилась про себя на то, что меня никто не дёргает и не пытается испортить наряд, наступив каблуком на подол.

Было бы жалко. Кристи очень расстаралась, перешивая розовое платье по моей просьбе.

Вышло так замечательно, что я даже предпочла его сегодня своим новым комплектам. Образ дополняли благородная серебристая распашонка, серебряный же комплект украшений

(единственный, нашедшийся в вещах Корин) и нежная розочка в причёске из новых цветов в коллекции брата.

Роскошную орхидею в подарок хозяйке дома, которую я у него выпросила, бережно упаковала в магазинную коробку, чтобы она раньше времени не попалась на глаза Рози. Ну и чтобы доехала в целости и сохранности. Рядом с ней лежал и ждал своего часа плед, завёрнутый в ткань, сколотую булавкой.

Хоромы соседей показались мне ещё более грандиозными, чем наши. Как принято на подобных мероприятиях, прибывающих гостей для начала отправляли в специально оборудованные комнаты для того, чтобы они имели возможность с дороги «почистить пёрышки». Особенно в таких действиях нуждались, конечно же, пыхтящие в тугих корсетах дамы.

В отличие от дома Ральфа, танцевальный зал у Лапьеров был расположен на первом этаже и занимал какое-то невероятное пространство. (Это я ещё столовую не видела). А эти самые временные общественные… как их назвать… пункты приведения себя в порядок – на втором.

Заботливые хозяева заранее подготовили в них самое необходимое: тазы, кувшины с водой, щипцы для завивки потерявших упругость локонов, пудреницы и прочее, включая пару умелых горничных на обслуживании слегка потрёпанных путешествием мамзелей.

Очень, кстати, правильный подход. Ну действительно, как покрытым дорожной пылью гостьям прямо из кареты шагнуть в танцевальный зал, где кучковались прибывающие посетители вечеринки в ожидании обеда? Всё закономерно и понятно. Кроме одного.

С моим появлением в переодевалочной местные прелестницы как-то единодушно прекратили возбуждённо щебетать, и в помещении повисло напряжении. То, что причиной такой резкой смены атмосферы стала именно я, ощущалось буквально кожей.

На вежливое приветствие реакции практически не последовало. Кто-то едва заметно небрежно кивнул, кто-то вообще никак не потрудился соблюсти элементарные правила приличия. И ни одного слова в ответ.

На меня косились, подавали за спиной выразительные знаки (которые я прекрасно замечала в большом зеркале, подвешенном над косметическим столиком), шептались и даже откровенно сторонились.

Например, когда я, не понимая, как себя вести, решила подойти к тому самому зеркалу, одна из красоток, которая в тот момент перед ним крутилась, просто отошла в сторону и, нарочито дистанцируясь от меня, заговорила с другой барышней. Так, ни о чём, лишь бы не оказаться рядом.

Честно признаться, я опешила. И расстроилась, и растерялась. Нет, никто не ждал, что местные дамы будут безмерно счастливы моему появлению, и кто-то особо радостно бросится со мной, условно говоря, обниматься и брататься. Но и такого холодного пренебрежения я, вроде, ещё ничем не заслужила.

Самое ужасное, было совершенно непонятно, в чём причины подобного приёма, и что теперь делать. У меня-то на это мероприятие имелось громадьё планов. Да и даже не в них дело. Буквально оторопь взяла от того, что я, без объявления войны вот так вот с порога оказалась жертвой местечкового остракизма*. Я, кажется, повторяюсь, и тем не менее, за что?

От отчаяния всё внутри похолодело.