Шерстяная «сказка» (СИ)

- У меня разве… разве день рождения? – Мариэль даже растерялась от такого количества подарков.

- Нет.

- Тогда… почему?

- Потому, что мы – твои друзья. И я – твой друг, дядя Андрэ – вообще самый главный защитник, и дядя Ральф, и господа Франсуа и Кларисс, и Ноэль. А теперь ещё и мадам Флора.

Вот сколько у тебя теперь друзей!

- Правда?.. – мелкая несколько раз хлопнула ресницами и ка-ак разревётся.

Ну вот, пришла наша очередь растеряться и… честно признаться, у самой в носу характерно защипало. Да и не только у меня. Кларисс мокрыми глазами смотрела, как Андрэ завернул свою детку в плед, взял на руки и ушёл в сторонку, где они несколько минут о чём-то тихо шептались.

Воспитательница хлюпнула носом и подалась, было, вслед, но вернулась, не стала мешать.

- Как она? – спросила у женщины, пока барон с Мариэль отсутствовали.

- Тоскует, но уже легче, мадам Корин. Ребятишки быстрее забывают горести, когда рядом добро и забота. Господин Андрэ – очень хороший человек. Мадемуазель Мариэль это чувствует и тянется к нему.

- А сорочку мамину так и… прячет? – одними губами спросила я.

- Вы знаете? – мадам коротко, очень серьёзно глянула на меня и так же почти беззвучно ответила:

- Уговорила не таить и даже постирать. А то ж там от слёз живого места не осталось.

Спасибо, вы сегодня совершили для девочки огромное…

Договорить она не успела – они вернулись.

- Мадам Корин, это будет прилично, если я попрошу вас… обняться? – очень стараясь больше не плакать, ко мне подошла Мариэль.

- Мне будет очень приятно.

- Обещаю, что буду беречь ваш подарок. – руки девочки сомкнулись на моей шее, и по спине побежали мурашки. – И ваш тоже. – она взяла ладонь Ральфа.

- Только наши булки, пожалуйста, хранить не обещайте. – с мягкой улыбкой сказала

Кларисс, потому что очередь детской благодарности дошла до неё.

И все рассмеялись. И всем стало светлее. Почти всем. Барон остался серьёзным, лишь прикрыл глаза, пряча вставшую в них ледяную стену ярости.

- Андрэ, что-то случилось? – проницательная Кларисс тоже заметила состояние нашего хозяина.

- Простите мне мою несдержанность, это уже не важно.

- И всё же, поделитесь, прошу. -настойчиво предложила мадам, когда воспитательница увела Мариэль приводиться в порядок, - Как правильно заметила Корин, здесь сегодня только друзья.

- Пф-ф-ф… - барон шумно выдохнул, ещё секунду поколебался, но всё же ответил:

- Прежняя гувернантка, мадам, рекомендованная церковным советом, как человек кристальной души, убедила девочку в том, что я не справлюсь, что всё равно рано или поздно откажусь, отдам её в чужие руки. Понимаете, она заставила Мариэль поверить, что она никому не нужна, и этот страх, как выяснилось, до сих пор оставался с ней.

- Вот так и бывает, что человека в доме уже нет, а память о нём, следы его зла изжить не получается. – после общей паузы высказалась Кларисс.

А у меня сами собой стали вспоминаться строки из прошлого: Как поразительны люди без душ, Или же с душами, полными ила. Наша эпоха пожарищ и стуж Целые орды таких породила. Где и когда б не случились беда Или же пик разрушительной злобы, Знайте, в подобном везде и всегда Будут замешаны люди-утробы: Лица надменные, речи-клише, Взоры — вместилища искариотства. Люди без душ, или с илом в душе - Самая жуткая форма уродства. Как удивительны люди с душой, Яркие, словно хрустальные свечи, В

нашу эпоху, увы, небольшой, Даже реликтовый вид человечий. Если случается чудо из чуд, Пустошь становится обетованной, Знайте и радуйтесь, именно тут Есть обладатель души первозданной: Речи негромкие, будто из Вед, Очи полны доброты и покоя. Кто-то с душой, что чиста, как рассвет. Кто-то, врачующий племя людское.*

- Всё наладится. Нужно только немного потерпеть и оставаться рядом. – я закончила декламацию и поймала на себе пять пар удивлённых глаз.

- Мадам Корин, это потрясающе. – первым произнёс Франсуа, - Ральф, ваша сестра полна приятных неожиданностей. Почему вы не говорили нам об этом?

- Друг мой, Корин действительно необыкновенная. Но сейчас я поражён не меньше вашего.

- А вот я, как раз, именно об этом вам и рассказывал. – Ноэль победоносно задрал указательный палец.

- Может быть, мы пройдём в дом? – я нарочито зябко поёжилась (хоть на улице и стояла теплынь), решив, что хорош уже впечатлять и «потрясать» этих добрых людей вещами из иного времени. Пора сменить тему, пока никто не догадался поинтересоваться авторством стиха.

Ага, ну конечно, не догадался. И подумал, и спросил ни кто иной, как Андре, пока мы шли в столовую (там накрывали обед). Пришлось врать, что не помню. Мне кажется, он не поверил.

Но тут на выручку пришла Кларисс, переключив общее внимание снова на наши пледно-шерстяные дела:

- Перестаньте мучать девочку расспросами. Лучше расскажите подробнее про идею преподнести его высочеству шерсть ваших, Андрэ, овец в виде подобного пледа. Мне она кажется на редкость удачной. Именно то, что вам нужно, и о чём мы рассуждали в прошлый раз.