Шешель и шельма

Следователь отточенными движениями, явно не в первый раз, одним ему понятным образом намотал пиджак на руку с оружием. Еще раз воровато оглядевшись, коротко, почти без замаха ударил рукоятью по боковому стеклу. То хрустнуло, пошло трещинами, но устояло, а вот пары следующих ударов уже не выдержало.

Открыв дверь, следователь убрал оружие и нырнул в салон, перебрался на водительское место.

— Садись быстрее! — окликнул Стеван совершенно деморализованную увиденным Чарген, не отрываясь от непонятной возни в районе приборной панели и под ней.

Чара взяла небрежно сброшенный на пассажирское место пиджак, поспешно вымела им осколки на улицу. Шешель глянул на это искоса, но только хмыкнул себе под нос и ничего не сказал.

— Мы угоняем машину, — пробормотала себе под нос Чарген, с облегчением опускаясь в кресло. Захлопнула дверь, постаравшись сделать это тихо. — Нет. Ты, следователь С К, угоняешь машину! Я схожу с ума…

— Наоборот, наконец выглянула в настоящий мир, — усмехнулся Стеван в ответ. Под его руками что-то щелкнуло, скрежетнуло, а через мгновение автомобиль звонко затарахтел мотором. — Надеюсь, этой развалюхи хватит хотя бы на несколько кварталов. Опусти стекло, осколки же торчат, видно. И улыбайся, что ли! У тебя такой вид, как будто я тебя похитил.

— А разве нет? — огрызнулась Чарген, но ручку стеклоподъемника покрутила и смахнула все тем же пиджаком осколки. Даже расслабленно облокотилась на дверь, немного высовываясь в окно с таким видом, словно ей жарко.

— Можешь идти на все четыре стороны, только артефакт отдай.

— Сними и забирай!

— Пока могу забрать только с рукой, чем и занимаюсь, — отмахнулся господин Сыщик. Чихающий автомобиль, кажется, мечтал заглохнуть, но пока держался и исправно катился по улицам. — Сама понимаешь, единственная альтернатива пока — отрезать тебе кисть.

— Спасибо, она дорога мне как память! — недовольно проворчала Чара.

— Я почему-то тоже так подумал, — усмехнулся Шешель. — Поэтому будь паинькой, и все закончится хорошо. Больно не будет.

— А ты сам разве не можешь его снять? Ты же, в отличие от меня, знаешь, что это такое!

— Я следователь, а не артефактор, — пожал плечами Стеван. — И вообще не маг. Так, несколько полезных фокусов знаю, но и только. Машину вот завести без ключа могу.

— Слушай, ты точно следователь? — возмутилась наконец Чара. — Угоняешь машины с пугающей легкостью, тех троих прикончил — не поморщился… Может, и Павле ты убил? Хотя бы вот даже из-за этого артефакта?..

— Может, но вряд ли, — возразил он. — Во-первых, у меня есть пистолет, и зачем бы при этом пользоваться неудобным ножом для бумаги с его вычурной гардой и фигурным навершием? Об него, по-моему, скорее сам покалечишься, чем кого-то убьешь. Во-вторых, таким оружием бить в грудную клетку — плохая идея. Рукоять неудобная, упор условный, лезвие тоже не пойми из какой стали. Об ребра сломать — как нечего делать. Гораздо удобнее и эффективней целить в горло, оно меньше защищено. Но это уметь надо.

— Избавь меня от этих подробностей! — опомнилась Чарген, ошарашенная поворотом разговора. — Ты… Ты вообще нормальный? Как следователь может рассуждать о подобных вещах?!

— Со знанием дела, — со смешком отбрил Шешель и тему менять отказался, продолжив рассуждать вслух. То ли так подначивал растерянную спутницу, то ли ему правда нравилось теоретизировать: — Хотя, скорее всего, его сначала ударили в живот, полагаю, повредили печень. Но вряд ли он умер сразу, последний удар в сердце был, похоже, попыткой добить. Бестолковой, но убийце повезло попасть между ребрами. Удары слишком слабые, непрофессиональные, это скорее женская рука, чем…

— Я его не убивала! — резко возразила женщина.

— Может быть. Но ты, знаешь ли, не очень похожа на скромную и нежную Цветану Лилич, на которой твой муж женился.

— Я выросла в пансионе, — поморщилась Чарген, мысленно показывая собеседнику язык.

Она лишь в первый момент растерялась и не поняла, как держаться с этим типом, но, пока бежали, успела обдумать линию поведения. И прийти к выводу, что выбирать какую-то чересчур чуждую роль необязательно, более того, слишком сложно и чревато неприятностями. Она все же не настолько профессиональная актриса, чтобы сжиться с ролью в экстремальных обстоятельствах. Конечно, Чарген очень надеялась, что самое страшное позади, но почему-то совсем в это не верила. А при том обороте, который приняли события, слишком легко проколоться в самый неподходящий момент, который непременно настанет, и очень скоро.

Нет уж, гораздо удобнее подобрать что-то близкое, естественное, по возможности, оставаться самой собой. К тому же найти подходящее объяснение такого поведения оказалось несложно, оно буквально напрашивалось само собой.

— Про что я и говорю. — Следующий взгляд следователя получился острым, оценивающим.