Шесть братьев (ЛП)

– Мы уезжаем, – сказала она, надежда танцевала в ее глазах. Эта надежда, которую она растила в себе, была очень опасной и разрушительной вещью. Я кивнула, глядя на Джейса, который выглядел так, будто вот-вот взорвется. – Ты поедешь с нами, сынок, – нежно сказала Мариана, протянув руку, и погладила его по щеке. – Тебе не нужно бояться. Я всегда буду заботиться о тебе, как о своем родном ребенке.

Я продолжила смотреть на моего отца, одна мысль беспокоила меня, слабое звено в их плане.

– Мама тоже едет? – спросила я, наконец заметив, насколько близко сидели Мариана и мой отец друг с другом, время от времени их колени соприкасались, ее рука поглаживала его руку, как она смотрела на него и как он смотрел на нее.

Мое горло сжалось, когда я увидела то, что они скрывали долгое время.

– Нет, – в итоге сказал мой отец, и я практически могла почувствовать вкус вины в его словах.

Я не отрывала от него взгляд, что-то мощное проходило между нами. Мне нужно было, чтобы он знал, что я понимаю. Почему он оставил свою жену, мать своего ребенка, волкам.

Потому что она одна из них.

– Хорошо, – твердо сказала я. – Она только сдаст тебя.

Мой отец наклонил голову, из-за облегчения или печали – я никогда не узнаю.

– Ты хорошая девочка, Джульетта, – сказал он, его слова крепко засели у меня в груди.

Несколько недель спустя все мы были либо мертвы, либо желали смерти.

Не успела я оглянуться, как мы приехали к Джейсу домой. Он так и не съехал, даже после того, как здесь убили Мариану. Я в состоянии шока, вспоминаю все те разы, когда моя рука чесалась, чтобы схватить телефон и позвонить ему, сказать, что я в безопасности, сказать, что меня любит кто-то, даже если этот кто-то не может быть им. Я задумалась над тем, что заставило его остаться здесь, и поняла, что после смерти его собственной матери, это, наверное, единственное место, где он когда-либо чувствовал себя дома.

Он помогает мне зайти внутрь, проводит мимо того самого дивана из моих воспоминаний, наркотик и скорбь угрожает разорвать меня на части и раскрыть все мои секреты. Когда Джейс укладывает меня на кровать и накрывает одеялом, я сглатываю слезы и остатки героина, которые прилипли к моему горлу.

– Спи, – нежно, но настойчиво говорит он.

Я открываю рот, чтобы возразить, но он уже вышел из комнаты.

Я просыпаюсь через несколько часов. Где я, бл*ть, нахожусь? Чувствую запах кофе и бекона, и мой желудок урчит, как будто напоминая, что его давно не кормили.

У меня ужасный привкус во рту, горький и затхлый, и я жажду этого кофе, как наркоман, нуждающийся в дозе. Я отбрасываю одеяло и осторожно встаю на ногу, проверяю, чтобы убедиться, что она выдержит. Болит, но уже не так сильно, как раньше, и я хромаю в сторону кухни, держась за стены и удерживая свой вес преимущественно на не поврежденной ноге.

Джейс занят тем, что разбивает яйца на сковородку и переворачивает кусочки шипящего бекона. Живот снова урчит. Я умираю с голоду. Приземляюсь на стул у кухонной стойки, и подтягиваю ногу в наименее болезненное положение. Поглядывая на две чашки с кофе, которые стоят на столе, беру ближайшую и подтягиваю поближе к себе. Горячо и горько, крепкая колумбийская смесь, такая же, как делала Мариана, и я задаюсь вопросом, что еще Джейс продолжает делать так же, как и она.

Интересно, он тоже думает, что я похожа на нее? И ухаживает за мной, потому что положил на меня глаз или потому что видит во мне ее более бледного и высокого двойника?

– Как нога? – спрашивает Джейс, выкладывая тосты на две тарелки.

Я киваю.

– В порядке. Спасибо.

Он фыркает, и я жду объяснений.