Шесть дней

— А ты? — Дед перевел столь же беспощадный взгляд на Василия.

— Тепленький, — сказал Василий и попытался улыбнуться, получилась жалкая гримаса.

Дед помолчал, вглядываясь в Васькину физиономию. Никакого подвоха не заметил и спросил:

— Как понять?

— Читал, значит…

— А ты часом?.. Ну-ка, дыхни!

Василий «дыхнул», Дед удовлетворенно кивнул.

— «Тепленький!»… — он презрительно хмыкнул. — Других-то слов у тебя нет? Позабыл, что ли?

— Перестраиваюсь… — смиренно сказал Василий.

— Больно долго буксуешь.

— С чего начнем? С международных или внутренних?.. — бодро спросил Василий.

— С международных. Ну, так!.. Какие в мире происшествия?

— С ихним президентом встречаемся, — бойко сообщил Василий.

— О чем будет разговор? — дотошно выяснял Дед Васькины познания в международных делах.

— Не докладывали, — сказал Василий и вопросительно посмотрел на Деда: попал ли в точку.

— Изворачиваться ты мастак, Василий, — сказал Дед, — ухватить тебя не за что.

— Политика! — сказал Василий многозначительно.

Дед опять с подозрением оглядел бледную и худощавую Васькину физиономию.

— Все! — сказал Василий. — И этого хватит… С лихвой… — подумав, добавил он: — Все ж таки президент!

Дед порылся у себя в столике и вытащил измятую, сложенную вчетверо газету.

— Твоя? — спросил он и повертел газету перед Василием.

— Сразу видать, моя… Зачитанная, чуть что не до дыр.

— А это ты видал? — Дед развернул и расправил на столике газетный лист и, подслеповато порыскав по нему глазами, ткнул заскорузлым пальцем в какую-то заметку.

Васька вытянул шею, подался вперед, стараясь прочесть перевернутый вверх ногами заголовок, не разобрал, но по месту заметки на газетном листе понял, что просмотрел.

— Эту не читал, — произнес он, — интересно, о чем там пишут?

— Вот именно, что интересно, — поддакнул Дед. — Вот именно… Слухайте… — Дед достал из кармана очки, старательно приладил их на мясистый, не очень ладный нос и торжественно прочел: «Индийская сталь на мировом рынке». — Дед нагнул голову, собрав толстые морщины на лбу, взглянул поверх очков на застывшего на своем месте Андронова и сказал: — Как бы до отца твоего тянет, слышь?.. До Сашки… До Александра Федоровича Андронова, — поправился Дед.

Виктор насупился, согнулся и неприязненно уставился на Деда. С некоторых пор всякое упоминание об Индии он воспринимал как личный упрек, ему казалось, что с этим словом связывают продолжительное отсутствие на заводе отца. Деду вон давно на пенсию пора, глаза не видят, очки завел, постарел, и сменить некому. Понять можно. А отец опять уехал.

— Вы на литейном дворе озоруете, а тут вон какая материя получается, послухайте… — Дед принялся читать заметку, приостанавливаясь и поднимая палец после особенно важных, с его точки зрения, фраз.

В корреспонденции из Дели сообщалось, что только за последние два года значительно вырос экспорт чугуна и стали индийских заводов, построенных при содействии Советского Союза в Бокаро и Бхилаи. О высоком качестве продукции говорит тот факт, сообщалось в заметке, что покупают индийский металл такие развитые страны, как Франция, Англия, Япония, Австралия. Завод в Бокаро принес стране прибыль в 110 миллионов рупий…

Виктор постепенно оттаивал, ждал от Деда новых упреков за отца, а получалось, что заметка как бы оправдывала долгое его отсутствие на родном заводе.

Дед окончил чтение, сложил газету вчетверо и собрался сунуть обратно в ящик.

— Василий Леонтьевич, газетка-то моя, — осторожно напомнил Василий.

Дед отдал газету и, важно развалившись на затертом спецовочной робой стуле, произнес:

— Давно Индия на мировой рынок вышла со своей сталью, а Сашка все там сидел. — Неожиданно повернул Дед заметку в свою пользу. — Под пальмами, — продолжал он, — на солнышке грелся.

Андронов растерянно молчал. Никак не ждал от Деда такого крючкотворства.

— Едва вернулся со своей солнечной ванны, — продолжал Дед, — и опять на пляж, в Болгарию. Получается, сменить меня некому. Сегодня в день рождения начальство жди. С шампанским… Придут уговаривать еще годок поработать. Это уж точно, в обед меня собрались с завода отпустить. Не соглашусь! До могилы недалеко. Вернется Сашка из Болгарии, пусть заступает, а до того, как хотят… Ты молодой, тебе разве понять? Тебе бы только поднасмехаться над старшими да в ресторан сбегать… Вот и вся твоя забота. Ты у бабки-то бываешь?

— Бываю, — угрюмо сказал Виктор.

— То-то, бываю… Тебе бы по твоему образованию за Василием присмотреть, хотя он и старше чуть не вдвое. А ты его подуськиваешь над стариком надсмехаться. Совесть есть у тебя? Скольких я таких выучил. Работают в Индии и в других местах, к примеру, во Франции. Советскую марку держат. А ты все, как волк, в лес смотришь… Будто дите несмышленое.

— Кончилось мое детство, Василий Леонтьевич, — твердо сказал Андронов. — Кончилось!

Он без озорства, строго сведя брови, смотрел на старика. Дед недоверчиво покосился на него, потом посмотрел внимательней. Что-то в голосе, в выражении лица Виктора задело его, он склонил голову на бок да так и вперил свой взгляд в парня.