Шесть дней

— Я теперь вспомнила, Ковров называл мне ваше имя, — Нелли Петровна улыбнулась. — Он хорошо о вас отзывался.

— С Алексеем Алексеевичем легко, он многое понимает… — Лариса отряхнула комбинезон от известки, поправила каску. — Знаете, когда у людей что-то в жизни не ладится, им легче понять друг друга.

— Да, наверное, — подтвердила Нелли Петровна. Ей правилась простота и открытость этой женщины.

— Не могу понять, в чем тут дело? — Лариса кинула взгляд на прибор. — Все как будто исправно, а вторая половина схемы не включается. — Она пожала острыми плечиками, обтянутыми, застиранной выцветшей спецовкой. — Просто необъяснимо.

— К сожалению, я не могу вам помочь, — сказала Нелли Петровна.

— Все-таки я докопаюсь, в чем тут дело! — с такою решительностью воскликнула Лариса, что Нелли Петровне захотелось пожать ей руку.

— Надо докопаться, — поддержала она.

— Вторые сутки сижу тут, все цепи прозвонила, каждая обмотка в отдельности без обрыва, а в целом схема не работает… Знаете что? Пойдемте пообедаем, как раз время, а потом я опять…

XXII

Они прошли через литейные дворы трех печей и спустились в цеховую столовую.

— Как все это случилось? — спросила Нелли Петровна, когда они, взяв обед, вдвоем устроились за столиком в дальнем углу небольшого зала.

Лариса сказала, что ее не было в тот момент: незадолго до аварии вызвали на вторую печь — привести в порядок неисправный контроллер.

— Почему-то обвиняют Коврова, — говорила Лариса. — Прежде чем обвинять, надо точно выяснить, по какой причине не сработала автоматика и вообще могла ли неисправность схемы вызвать аварию? Одни разговоры — и больше ничего.

— Вы хотите защитить Коврова? — осторожно спросила Нелли Петровна.

— А если Ковров не виноват, зачем же взваливать на него всю ответственность?

— Но ему запретили включать автоматику…

— Конечно, Ковров нарушил распоряжение по цеху, в этом его вина есть. Но если бы главный инженер Ковалев не заболел, то и запрета никакого не было бы. Директор приказал начальнику цеха отключить автоматику. Ковалев не допустил бы такого приказа, главный инженер в первую очередь отвечает за технику, да и не поспоришь с ним, умеет, как говорится, за горло взять. — Лариса уткнулась в тарелку с супом и стала торопливо есть, наверное, хотела поскорее вернуться к делу. Вдруг она опустила ложку и вскинула глаза. — Вы считаете, что он виноват? — спросила настороженно.

— Я ничего не могу считать, я не специалист, — холодно сказала Нелли Петровна. Ей не понравился ни вопрос Ларисы, ни мелькнувшая в ее взгляде враждебность. — Но я думаю, что Ковалев не простил бы ему партизанщины с автоматикой, тем более, что, как вы правильно заметили, у Ковалева и рука твердая, и умеет так прикрикнуть, что охоты нет ему возражать. Хотя, наверное, главный инженер не допустил бы приказа о ее выключении. Тут какой-то сложный клубок, в котором мы с вами не в состоянии до конца разобраться и не все можем понять. — Нелли Петровна помолчала и, как бы для себя самой, опять заговорила: — Мне кажется… в этой обстановке… надо не только защищать кого-то — будь то Ковров, начальник цеха, Черненко или еще кто-либо, а искать выход для цеха в целом… Понять, что теперь всем нам делать, как преодолеть тяжелое положение, в котором, по существу, после этой аварии оказался весь завод.

— Как же?.. Что, по-вашему, мы должны делать? — быстро спросила Лариса.

— Не знаю, не мне отвечать на такой вопрос и, наверное, не одному какому-то специалисту. Это задача, стоящая перед всем коллективом. Ковров, как мне кажется, нашел решение одной части этой задачи. Может быть, важной части…

— Он ничего не говорил мне, — сказала Лариса. — Ничего…

— А… должен был сказать?.. — смутившись спросила Нелли Петровна.

— Не знаю… — просто ответила Лариса. — Мы с ним часто разговариваем… так, обо всем… Он что-то рассказал вам? Может быть, это секрет?..

— Нет, никакого секрета, вчера он пришел в лабораторию и попросил помочь сделать теплотехнический расчет работы печи на холодном дутье, минуя разрушенный каупер…

— Алексей Алексеевич умеет думать, — радостно заметила Лариса. — Я это давно знаю. Он только внешне такой… незаметный… Сильный, самостоятельный человек, добивается своего…

— Да, но и у него бывают срывы. Вчера я чуть не силком привела его к себе домой, он страшно устал после этой аварии. Накормила, заставила выспаться, боялась, что он издергает себе нервы и не сможет отстаивать свою идею…

— Он ночевал у вас? — недоверчиво спросила Лариса.

— Не подумайте что-нибудь плохое, — заторопилась Нелли Петровна, — я ночь работала, сделала ему теплотехнический расчет, а он заснул, измотался…

— Вы не замужем?.. Какая вы смелая… Но он же сообщил домой, где ночует?

— Не знаю, наверное, сообщил, — покривила душой Нелли Петровна; знает ли Лариса о его семейных невзгодах? — Сегодня в пять утра ушел, даже завтракать не стал, а вот сейчас хотел все бросить, — что-то случилось… Никак от него не ждала. Вы не знаете, в чем дело?