Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора

– Ну… – Дэйв пригнулся ближе к нему, словно не хотел, чтобы его услышала пожилая леди. – Скажем так, с тех пор как они сюда перебрались – где-то в середине шестидесятых, – они ни с кем особо не общались, не считая друг друга. Поговаривают, что они… как бы сказать… не совсем просто братья и партнеры.

– Что-то я не понимаю.

Дэйв открыл было рот, чтобы ответить, но его опередила пожилая леди:

– Да ну, Дэви, не хватало еще, чтобы ты распространял всякие слухи!

– Ну, Малькольму все равно рано или поздно расскажут, – невозмутимо возразил Дэйв, – так что не беда, если он услышит это от нас. Правда в том, – Дэйв понизил голос, – что… ну… нам кажется, братья Белл и не братья вовсе.

– А кто же тогда? – почему-то шепотом спросил Малькольм.

– Они вообще странные, как черт знает что, – заявил Дэйв и откинулся на спинку стула.

– О… – неопределенно протянул Малькольм.

Дэйв ухмыльнулся.

– Что-нибудь еще, чем мы могли бы помочь? Кофе? Или у вас остались вопросы?

Малькольм поблагодарил, качнул головой и, попрощавшись, вышел. На улице он забрался в свой джип и посидел немного, не заводя мотора. Дом Робинсонов стоял слева от него; дальше, по ту же сторону дороги, виднелось несколько хозяйственных построек – амбары, гараж. С западной стороны улицу замыкал дом старого Гортона, и его бензоколонки темнели изваяниями по обе стороны дороги. Шланг одной указующим перстом торчал в направлении южной проселочной дороги, шланг другой указывал на еще более разъезженный проселок, сворачивавший на север, к канадской границе и таможенному посту, которым пользовались время от времени дальнобойщики в надежде избежать высоких пошлин на основном шоссе. Агент Стюарт рассказывал Малькольму, что во времена сухого закона бутлегеры пользовались этой дорогой, чтобы избегать немногих амбициозных и сохранивших верность присяге агентов, пытавшихся остановить контрабанду спиртного. Справа от Малькольма, почти напротив дома Робинсонов, виднелись здания, принадлежавшие семье Кинкейдов: дом, амбар, гараж и маленький сарай для инвентаря. Единственные другие постройки, сохранившиеся с тех пор, как Уайтлэш был маленьким, но настоящим городом, находились у Малькольма за спиной: несколько пустующих деревянных коробок с заколоченными окнами – похоже, для защиты от возможных вандалов. В общем, от города осталось не больше двух десятков зданий на повороте дороги.

И весь путь сюда я одолел, чтобы найти двух гомосексуалистов, уединившихся на глухой ферме, подумал Малькольм. У меня просто талант находить пустышки. Он повернул ключ в замке зажигания. И прежде чем тронуться с места, покосился в просвет между домами слева, в котором зеленели поля. Где-то там, за тремя холмами, на расстоянии пяти миль отсюда находилась стартовая позиция, где убили Паркинса. Увидеть ее Малькольму не позволяли холмы, но он решил, что по ночам отсветы мощных прожекторов видны и в Уайтлэше. Он посмотрел в боковое зеркало заднего вида, которое снова покосилось. Малькольм давно сражался с этим чертовым зеркалом, причем поездки по местным проселкам явно склоняли чашу весов в пользу его противника. Сейчас в зеркале отражалось только крошечное бурое пятнышко – крыша фермы Беллов. Повернувшись в ту сторону, Малькольм с некоторым усилием разглядел небольшую выпуклость, под которой жили двое единственных подозрительных личностей, найденных за все время опроса.

Господи боже, подумал он и тронул машину с места.

Рабочего энтузиазма у Малькольма заметно поубавилось после того, как его любопытство относительно братьев Белл удовлетворилось довольно пошлым откровением. Он намеренно позволил себе заблудиться в местных проселках и устроился на обочине перекусить. Покончив с ленчем, Малькольм просто посидел, глядя на далекие Скалистые горы, снежные вершины которых ломали горизонт на западе. В конце концов он вздохнул, решил, что рабочего времени осталось всего ничего, и не спеша поехал обратно в Шелби.