Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора

Камеры наблюдения зафиксировали, как она въехала в подземный гараж дома, в котором находилась ее квартира, через тридцать восемь минут после ухода с работы. Двигаясь задним ходом, она припарковала свой «Форд» на втором уровне гаража, где стояло легкое марево выхлопных газов, и направилась к шахте лифта, на ходу включив сигнализацию нажатием кнопки на брелоке ключей. Поднявшись в вестибюль, она заглянула в почтовый ящик и ничего в нем не обнаружила. Фэй и не ожидала там что-нибудь обнаружить, но если бы она не произвела этого ритуального действия, это могло бы показаться подозрительным.

Расчет Фэй оказался верным: за стойкой портье никого не было. Ночной дежурный Абдулла, скорее всего, был занят тем, что тайком шарил в компьютере менеджера здания в надежде найти какую-нибудь информацию о своей семье, оставшейся в Сомали. Это было нелегко, учитывая количество проблем, с которыми приходилось сталкиваться стране: засуха, голод, пираты, созданная и финансируемая Объединенными Арабскими Эмиратами армия по борьбе с пиратами, у которой в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия, имелась представляющая ее интересы юридическая фирма, радикально настроенные исламские фундаменталисты, да еще и двенадцатитысячный контингент «голубых касок» Африканского союза. Его обучали бывшие сотрудники ЦРУ, расквартированные в окруженном проволочными заграждениями комплексе зданий на территории аэропорта в Могадишо. Местные жители почему-то называли это место «розовым домом».

В вестибюле было совершенно безлюдно. Камеры, установленные над входной дверью, в самом вестибюле и у двери черного хода, записали, как Фэй прошла мимо лифтов к лестнице. Наблюдатель, глядя на ее действия, вполне мог бы подумать, что она – офисный клерк, которому необходим хоть какой-то моцион.

На лестнице камеры захватывали только первый марш бетонных ступенек внизу и последний наверху – там, где располагался выход на крышу. Она преодолела два лестничных пролета, чувствуя, как колотится сердце. Не от подъема – перед работой она ежедневно бегала шестимильные кроссы.

Остановившись на площадке между четвертым и пятым этажом, на котором располагалась ее квартира, Фэй достала сотовый телефон, с его помощью установила контакт со своим домашним компьютером и подключилась к встроенной в него камере. Камера была синхронизирована с датчиками движения у входа в квартиру, состоявшую из гостиной и одной спальни, и у сдвижной стеклянной двери, которая отделяла спальню от балкона. Судя по показаниям приборов, в квартире было пусто. Объектив компьютерной камеры также подтвердил, что незваных гостей в жилище Фэй нет.

Она проскользнула в квартиру. Там царили полная тишина и полумрак.

Фэй посмотрела сквозь закрытую стеклянную дверь балкона на ночное небо, подсвеченное городскими огнями. Представила, что где-то там, в темноте, находится Мемориал Линкольна, Белый дом и Капитолийский холм, мимо которых она проезжала совсем недавно. А также место, где она однажды чуть не погибла.

Она нажала на выключатель на стене. Свет лампы залил пространство гостиной – диван, стулья, кофейный столик, приобретенный на какой-то гаражной распродаже, перекладину для подтягиваний, укрепленную над дверью в спальню.

Часы показывали 8:31 вечера – у нее оставалось еще двадцать девять минут.

Попробуй принять душ.

Она бросила черный плащ на спинку стула и торопливо отправилась в ванную. Зажгла свет и сбросила туфли, не мешавшие бегать и наносить удары ногами. Сняла с правого бедра кобуру с «глоком» сорокового калибра и положила ее на туалетный столик, до которого можно было легко дотянуться прямо из душа. Затем, пристроив сотовый телефон и удостоверение на раковину, она расстегнула блузку.

Под блузкой оказался черный бюстгальтер. Широкий розовый шрам, отчетливо видный в зеркале, протянулся через все туловище Фэй от центра груди к правому бедру. Брюки она расстегнула без труда: хотя со времени последней операции прошел год, она все еще предпочитала, чтобы они не охватывали ее талию слишком плотно. Когда брюки соскользнули на пол, Фэй неожиданно рассмеялась, представив, как она доказывает начальству, что носить в качестве нижнего белья черные бикини – это признак профессионализма, поскольку они не стесняют движений и в случае необходимости позволяют в любой момент нанести удар ногой под любым углом.

Сняв тонкие черные трусики, она снова посмотрела в зеркало. Черный лифчик, тонкие, но крепкие руки, плоский живот. И шрам. Шрам.

Расстегнув бюстгальтер, она тоже сбросила его на пол.

Это я.