Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора

Над Вашингтоном повис рассвет. У машин, проезжавших мимо его дома, все еще горели фары. На фоне лучей утреннего солнца на стенах таунхаусов напротив мелькнула тень утки. Где-то рядом на утреннего бегуна залаяла собака. Воздух прорезал автомобильный сигнал.

Вину показалось, что он услышал звук сигнальной трубы, раздавшийся на территории расположенного в трех кварталах комплекса командования корпуса морской пехоты, который состоял из нескольких длинных казарм, сложенных из красного кирпича. Летними вечерами по пятницам командование на радость рядовым обывателям регулярно проводило красочные парады. Храбрые морские пехотинцы, мужчины и женщины, в красивой парадной форме маршировали ровными рядами под звуки военного оркестра. А тем временем люди, определяющие политику страны, под звуки такого же оркестра решали, будут ли в ближайшее время обернутые в звездно-полосатые флаги цинковые гробы прибывать в Бивер-Кроссинг, штат Небраска; Трут-ор-Консекуэнсес, штат Нью-Мексико; или в Шелби, штат Монтана.

Из окна спальни на втором этаже не было видно никакой белой машины.

Впрочем, если ее не видно, это говорит лишь о том, что у людей, охотящихся за ним, хорошо организовано наружное наблюдение.

«А может, – подумал Кондор, – там и в самом деле никого нет. Или случилось что-то еще».

Сегодня. Это произойдет сегодня.

Кондор вернул перекладину жалюзи на место.

Войдя в ванную комнату, он на этот раз не стал смотреть в зеркало.

Что бы ни случилось, какие бы события ни надвигались, когда приходит время идти, нужно идти.

Он не взглянул в зеркало и тогда, когда мыл руки над раковиной. Спустив воду в унитазе, он решительно покинул ванную комнату и, идя вниз по лестнице на первый этаж, внимательно осмотрел дом, словно морской пехотинец, находящийся в дозоре. Дверь цвета морской волны была плотно закрыта и заперта. Ни один ниндзя не прятался в гостиной. На стене секретов все было по-прежнему. В туалете на первом этаже изготовившегося к нападению вампира он не обнаружил. Не смотри в зеркало! Взглянув на серый деревянный забор за створками дверей черного хода, он убедился, что и за выветрившимися досками никто не прячется, если не считать одинокого японского клена.

Он нажал на выключатель на стене, и на кухне загорелся свет. Наполнив водой чайник, зажег одну из конфорок на плите. Голубое газовое пламя вспыхнуло, издав негромкий хлопок. Взяв чашку с остатками кофе, Вин выплеснул коричневую жижу в раковину и вымыл чашку, чтобы заварить свежий напиток. Пока чайник закипал, он поднялся на второй этаж, чтобы одеться.

На кухню он вернулся в рваном черном спортивном свитере, надетом поверх плотной футболки, серых спортивных штанах, белых носках и черной специальной обуви с жесткой подошвой для занятий кунг-фу.

«Кофе выпьешь позже», – сказал себе Вин.

Если у тебя нет возможности взять в руки что-то стратегически важное, постарайся сделать так, чтобы они были пусты и свободны для решения тактических задач.

Отперев замки, он распахнул входную дверь.

В него никто не выстрелил.

Ни в машинах, припаркованных по обеим сторонам улицы, ни в окнах соседних домов, ни на крышах он не заметил никого, кто был бы похож на наблюдателя. Мимо него с ревом промчался автобус.

На ступеньках крыльца лежали упакованные в пластиковые пакеты «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс». Подняв их, Вин вошел обратно в дом и запер за собой дверь. Газеты он положил на кухонную стойку. Затем открыл дверцу холодильника, чтобы достать пакет молока, полученного от коровы, в корм которой наверняка добавляли антибиотики, и холодильник не взорвался. Плеснув в чашку молока, он добавил кофе и поставил чашку на стойку рядом с газетами. Потом вытряхнул газеты из пакетов, включил спутниковый приемник, и в доме раздался голос покойного Уоррена Зивона, исполняющего песню «Юристы, оружие и деньги».