Шесть футов земли истлевшей

Вот так мы и оказались этой промозглой, мрачной ночью в таком унылом и отвратительном месте.

Почва была чёрной, глинистой, с кучей узловатых корней и кишащих насекомых.

Копать было ужасно сложно... Словно ворочать лопатой влажный цемент.

Пока мы не спустились на три-четыре фута в глубину.

К тому моменту мы были уже насквозь мокрые, грязные с ног до головы и не в лучшем расположении духа.

В воздухе стоял запах мокрой земли, сгнившей растительности и вскрытой могилы.

А вокруг нас мрачными могильными ртами усмехались заросшие плющом склепы и увитые ежевикой ангелы на верхушках памятников.

Целые ряды потрескавшихся от времени средневековых могильных плит, покрытых лишайником и окружённых со всех сторон ядовитыми мухоморами.

А вдалеке, на значительном расстоянии, виднелись заросли тиса; его тонкие, длинные ветви обрамляли развалины церкви XV века.

Да, это было кладбище вюрцбургского Старого города.

Днём - очень интересное место.

А ночью... Место, от которого лучше держаться подальше.

Мы почти два часа копали эту чёртову могилу; туман стелился у наших ног, поднимаясь из мрачных лощин.

И, конечно же, дождь не прекращался.

Он продолжал идти, превращая древний могильник в бурлящий котёл болотной жижи, от которой поднималась жуткая вонь.

Лопата ударилась обо что-то.

Что-то твёрдое.

Крофт заволновался и начал кричать, чтобы мы быстрее счистили грязь.

Мы принялись за дело: сначала лопатами, затем - голыми руками.

Наконец, мы опустили в яму фонарь и увидели длинный ящик, разваливающийся и размякший за прошедшие века.

Не переставая, лил дождь, смывая не расчищенные нами остатки грязи и песка.

Первое, что бросилось мне в глаза - это железные цепи.

Да, гроб был скован цепями. Наглухо.

И не для того, чтобы никто не забрался внутрь, а для того, чтобы находящийся внутри не смог выбраться наружу...

-2-

Я не сдержался и озвучил свои мысли.

Крофт рассмеялся, но смех вышел таким натужным, словно подобные мысли только что посетили и его.

- Что ж, займёмся тем, за чем пришли, - произнёс Крофт прежде, чем я смог прервать его своими глупыми вопросами и дурацкими предложениями бросить всё к чертям.

Как я и говорил, древесина саркофага Вердена размякла за столько лет; её покрывала плесень и обвивали белые корни растений.

Чудо, что за прошедшие четыре столетия гроб остался целым и нетронутым.

Мы оказались первыми, кто его вскрывал.

Обвивающие гроб цепи были укреплены древними замками.

Они были ржавыми и зелёными от плесени.

Мы с ними быстро управились.

Острые лезвия наших лопат легко вырвали их вместе с кусками сгнившей древесины.

Я ударил по первой цепи; и когда лопата зацепила крышку гроба, то услышал изнутри какой-то шум. Может, эхо от удара?..

Господи, да я там чуть на месте не скончался! Этот звук... Словно внутри что-то просыпается и скребёт крышку...

Крофт всегда говорил, что я никогда не нервничаю, и внутри меня стальной стержень...

Брехня!

Просто раньше мы не сталкивались ни с чем подобным.

Никогда ещё я не испытывал такой полнейший необъяснимый ужас.

Я никак не мог побороть нервную дрожь.

Что-то просочилось из этого прогнившего, прокисшего гроба и проникло в меня.

Я не могу адекватно описать, что чувствовал тогда: у меня зуб на зуб не попадал, и хотелось заорать.

Меня не покидало странное ощущение, что мы собираемся отогнуть край Вселенной и заглянуть вниз, в чёрные, как смоль, глубины полного безумия.

И из этих неисследованных бездн что-то будет смотреть на нас. Кровожадный кошмар, который может с одного взгляда заставить наш разум оцепенеть...

В этот момент Крофт разорвал цепи. Я никогда прежде не видел его таким: то ли взволнованным, то ли напуганным, то ли просто свихнувшимся от всего происходящего.

Я был уверен, что если в этот момент решу оставить его и свалить, то он раскроит мне череп этой же лопатой.

- Помоги поднять крышку, -

попросил Крофт.

Я не хотел.

Во мне росло первобытное, необъяснимое отвращение, когда я думал, что мне нужно прикоснуться к этой штуковине.

Но пришлось.

Господи, помоги мне!

Крофт поддел лезвием лопаты крышку гроба и приподнял струхлевшую за прошедшие века древесину.

Я придержал её, подсунув пальцы под край... И отшатнулся.

Мне было противно это ощущение под пальцами. Настолько, что меня чуть не вырвало.

Холодное, скользкое... Как человеческий мозг на блюде.

На счёт три мы откинули крышку в сторону; дерево было настолько старым и гнилым, что наши пальцы продырявили его насквозь.

Я принялся неистово стряхивать со своих рук прилипшие частички древесины, пока Крофт прислонял крышку гроба в краю выкопанной ямы.

Из гроба до нас донёсся смрад горелой плоти, и я подумал, что сейчас упаду в обморок.

Но он быстро выветрился, словно ничего и не было.

Всё, что я ощущал, это запах неисчислимых веков.

Опасный смрад разложения, раскрошившихся костей, могильной сырости и чернозёма.

А в гробу...

Я колебался.

То, что там находилось, напоминало человека... Почти.

По существу, это был почерневший скелет с засунутым под левую подмышку черепом.