Шесть к одному – против(ЛП)

— Боже! — воскликнул Ллойд. — Так вот почему на дороге было столько полицейских машин! Наше место сбора было примерно в десяти милях оттуда, — объяснил он Гидеону. — У меня в конце первой полосы захромала кобыла, так что пришлось тащиться пешком за второй лошадью. То-то вертолет кружил…

— Да, я его тоже видела, — вспомнила Пиппа. — Господи! Бедный Дэмиен! Бедная Тилли! Невероятно! Это какая-то бессмыслица!

— Кто такой Маркус? — спросил Гидеон. Барбара и Хэмиш упоминали о Маркусе, но Тилли, как мне показалось, не слишком расположена говорить на эту тему.

— Маркус! Боже, я совсем забыла о Маркус, — тут же отозвалась Пиппа. — Младший брат Дэмиена. Покончил с собой лет десять или двенадцать назад. Ужасно! Он проходил тренировочные сборы с командой по современному пятиборью, готовился к участию в Олимпиаде, а потом спрыгнул с крыши какого-то здания. Ему было семнадцать, и все считали, что он совершенно счастлив. Страшный удар для семьи. И вот теперь Дэмиен. Какая несправедливость. Бедная Барбара, бедная Тилли.

Гидеон вспоминал тот разговор, ожидая Джайлса, который обещал заехать за ним по пути на поминальную службу.

Пиппа и ее старший брат жили в старом приорстве, доставшемся Джайлсу в наследство после преждевременной смерти их родителей несколько лет назад, а Гидеон уже второй год арендовал у них — фактически бесплатно — сторожку. Это каменное сооружение шестнадцатого века он делил с абиссинской кошкой Эльзой и двухлетней дворняжкой, отзывавшейся — при желании — на кличку Зебеди.

За окном, на зеленеющей лужайке, по которой скользил рассеянный взгляд Гидеона, под стеной из старых буков покачивались на ветру рассыпанные скупой рукой нарциссы. После нескольких пасмурных, серых и мокрых дней солнце выглянуло из-за туч и трава так дружно пошла в рост, что кое-кому уже давно следовало бы взяться за газонокосилку или просто косу, но в данный момент мысли Гидеона витали далеко от собственного лужка.

Почему Дэмиен? Если трагедия что-то и показала, то лишь то, что бывшего жокея все любили и уважали. Об этом говорили и публично, в газетах и по телевидению, и в частных беседах, и все отмечали его щедрость, готовность прийти на помощь и добродушие. Ни у кого не было для него плохого слова.

И тем не менее кто-то питал к Дэмиену Дэниелсу столь сильную неприязнь, что даже притаился в лесу и пустил пулю ему в сердце. Что же это должна быть за ссора такая?

За живой зеленеющей изгородью показалась крыша «мерседеса», и Гидеон, отогнав непродуктивные мысли, встал и потянулся за синей шерстяной курткой.

В машине, кроме Джайлса, была и Пиппа.

— Привет. А Ллойда нет? — удивился он. Последние два месяца Пиппа встречалась с будущим членом парламента, Генри Ллойд-Эллисом, который как будто не вылезал из монастыря. Гидеон предполагал, что они и на службу отправятся вместе.

Пиппа покачала головой. Выглядела она на редкость элегантно — в черном брючном костюме и с отороченной бархатом шляпкой на коротко подстриженных светло-каштановых волосах.

— Обещал подъехать чуть позже. В последний момент возникло какое-то неотложное дело, связанное с намеченным на воскресенье маршем. Он не переживет, если пропустит службу — они с Дэмиеном дружили с детства.

Гидеон устроился на переднем сидении. Его так и подмывало сказать, что ради поминальной службы по другу дела, какими бы важными они ни казались, можно и отложить. Тем не менее он предпочел придержать это мнение при себе.

Пиппу Гидеон знал примерно столько же, сколько и ее брата, и в Грейлингс-Прайори бывал не раз и не два, когда они с Джайлсом вместе ходили в школу. После окончания университета связь с Пиппой на какое-то время прервалась, пока случай не свел их вместе, и прежние дружеские отношения восстановились моментально, как будто и не прерывались на долгих десять лет. И лишь в самое последнее время — точнее, после того, как Пиппа начала встречаться с Ллойдом — ситуация стала немного напряженной. Обычно уравновешенная и спокойная, Пиппа часто бывала непредсказуемой и угрюмой, пока на эти перемены не обратил внимания даже не отличающийся интуицией Ллойд.

— Отлично выглядишь, Пипс, — заметил, повернувшись назад и глядя на нее через зазор между спинками сидений, Гидеон. Не будучи красивой в традиционном понимании этого слова, она отличалась классической чистотой и четкостью линий, гарантирующими сохранение привлекательности еще на долгие годы, когда более миловидные сверстницы поникнут и увянут.

— Выглядит свеженькой, а? — бросил Джайлс, трогая с места.

— Да, учитывая мой возраст, — кисло согласилась Пиппа. Ей было тридцать три, на три года меньше, чем Гидеону и Джайлсу, и на восемь, чем Ллойду.

Гидеон подумал, что она, может быть, намекает на его отношения с женщиной еще старше, но тут же отбросил эту мысль — Пиппа никогда не комментировала возраст Евы, по крайней мере в его присутствии.

— Что полиция? Еще не поймали того мерзавца? — поинтересовался Джайлс, вспомнив, куда они едут. — Ты ничего не слышал?

Гидеон покачал головой.